Андрей Дмитриевич Дементьев – советский, российский поэт, лауреат Государственной премии СССР, автор почти ста поэтических сборников, выдержавших десятки переизданий и переведенных на все европейские языки. Он создатель текстов всенародно любимых песен «Лебединая верность», «Баллада о матери», «Аленушка», «Отчий дом», «Я тебя рисую», «Каскадеры», «Яблоки на снегу» и многих других, написанных в содружестве с Е. Мартыновым, Р. Паулсом, В. Мигулей, Е. Догой, А. Бабаджаняном, М. Муромовым. По читательской популярности поэзия А. Дементьева занимает первое место среди 20 лучших книг, по данным российских книжных магазинов. Поэт совмещает творчество с деятельностью журналиста. В восьмидесятые годы он возглавлял популярный литературный журнал «Юность», и тираж при нем был рекордным. В девяностые годы Дементьев был шефом бюро Российского телевидения на Ближнем Востоке. В двухтысячные годы вел программу «Народ хочет знать» на канале «ТВ Центр».
Видео Дмитрия Соколова
В разносторонности натуры и энергичности поэта (которому в прошлом году исполнилось 85 лет!) рязанцам выпала удача убедиться лично. 6 апреля в Камерном зале областной филармонии им. Есенина состоялся творческий вечер Андрея Дементьева.
Встреча началась с трансляции песни, особенно близкой рязанцам, – «У Есенина день рождения». Ее звучание настроило на лирический лад. Выйдя на сцену, Андрей Дементьев поддержал задушевное настроение: сказал, что ему очень приятно находиться на рязанской земле, хотя он уже третий раз приезжает в Рязань, и первый раз был здесь так давно, когда многие гости вечера еще не родились. Сам поэт – уроженец Твери, по его мнению, Рязань и Тверь «родственны» как литературные регионы. В Твери два музея Пушкина, музей Ахматовой и Гумилева под Бежецком, в самом Бежецке – музей знаменитого прозаика Вячеслава Шишкова, и, наконец, Тверь неразрывно связана с именем великого русского сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, как и Рязань. Недавно достопримечательностей, связанных с литературой, в Твери прибавилось – в этом городе создан первый в России и в мире Дом поэзии. Он носит имя Андрея Дементьева. Для поэта этот факт – великая честь.
Вспомнив родной город, Дементьев рассказал гостям свою биографию. Он рос в музыкальной семье, его мать пела оперные партии в театре, а дед, неграмотный, грузчик по профессии, пел в церкви, и почти каждый вечер члены семьи устраивали «спевки». Должно быть, красота тех семейных пений впоследствии отразилась в творчестве Андрея Дмитриевича как поэта-песенника. Но когда Дементьев был подростком, его семью постигла та же беда, что и половину населения СССР. Близкие люди поэта погибли в лагерях, отец отбыл длительное тюремное заключение. «Отец учил меня быть всегда честным, – поделился Андрей Дмитриевич. – Поэтому в анкетах, заполняемых для поступления в вузы, в графе «репрессированные родственники», я честно перечислял всех репрессированных – и мне возвращали документы». Он начал учебу в педагогическом институте. И тогда ему повезло – в Тверь приехал с выступлением поэт-фронтовик Сергей Наровчатов. Он услышал стихи юноши и предложил ему поступить в Литинститут им. Горького. Дементьев засмущался, но Наровчатов рассказал о «самородке» преподавателю Литинститута Михаилу Луконину, и тот письменно рекомендовал принять Андрея Дементьева в вуз. В творческом вузе Дементьев учился вместе с блестящими поэтами – Ю. Друниной, К. Ваншенкиным, В. Соколовым, Р. Гамзатовым. А также с Окуджавой, Евтушенко, Вознесенским, Рождественским и Ахмадулиной, которым посвящено стихотворение «Пять легендарных имен. Пять гениальных поэтов…».
Соприкосновение в начале жизненного пути с замечательными мастерами слова, как учителями, так и товарищами, очень помогло Андрею Дмитриевичу, считает он до сих пор.
Андрей Дементьев читал со сцены как давно написанные стихи, которые уже стали классикой современной поэзии: «А мне приснился сон, что Пушкин был спасен», «Баллада о матери», «Встреча Пушкина с Анной Керн», «Бабушка Лермонтова» и, конечно, «Никогда ни о чем не жалейте вдогонку», так и совсем новые, на актуальные темы. Среди них было и своеобразное прощание с Людмилой Гурченко:
* * *
По Москве летят
Машины «скорой помощи»,
Ошалев от собственных сирен.
На заре несутся,
Днем и полночью
Под холодный «ветер перемен».
Кто-то путь им нервно уступает.
Но от пробок озверели все.
А элита, на добро скупая,
Мчится по резервной полосе.
Ей бы уступить врачам дорогу.
Может, чья-то жизнь на волоске…
Но «мигалок» развелось
Так много.
И так мало совести в Москве.
Никому до этого нет дела.
От проблем устала наша власть.
…Гурченко в разлуку не хотела,
Да врача в тот день не дождалась.
На строки об отсутствии совести зал отозвался аплодисментами, подтверждая: «Поэт в России – больше чем поэт». Гражданская лирика Дементьева заставляла рязанцев обращаться к нему с вопросами вовсе не «художественного» свойства – как он относится к ЕГЭ, к засилью иностранных слов на улицах, в телевизоре, в искусстве в целом, каково его мнение о цензуре. Дементьев ответил, что как редактор «молодежного» журнала с цензурой соприкасался близко и это – вещь очень страшная. Но он уверен, что каждый должен быть сам себе и цензором, и судьей, контролировать свое поведение и речь. К сожалению, не всем это удается даже в быту: во все время выступления поэта в зале звонили мобильные телефоны…
Главный же завет, который Андрей Дементьев дает читателям, таков:
Все суета. И только жизнь превыше,
Когда она достойна и чиста.
И кто-то в ней уже на финиш вышел,
А чья-то жизнь лишь только начата.
Все суета. Престижный чин и кресло…
Пускай другие гибнут за металл.
Не занимать бы лишь чужого места,
Не млеть от незаслуженных похвал.
Все суета – и клевета, и зависть,
И неудачи в собственной судьбе.
Лишь одного я вечно опасаюсь –
При всех властях не изменять себе.