В 1967 году в Симферополе торжественно отмечали 70-летие одного из первых чекистов нашей страны – Павла Макарова. И среди множества поздравлений было письмо школьников из рязанского города Скопина. Давняя дружба связывала скопинских ребят с Павлом Васильевичем.
А секрет тут прост: детские годы Павел Макаров провел в уездном городе Скопине. До сих пор сохранился дом, в котором жила семья Макаровых. В тот торжественный день пионеры школы приняли П.В. Макарова в почетные пионеры.
Я пытаюсь представить себе eго в те годы, когда слава еще не пришла к нему и подвиг не был еще совершен, а был он просто Пашкой с Ущемиловки. Так в начале века называлась одна из улочек старого Скопина. Белобрысый или темный, озорной или тихоня – этого теперь никто не скажет. Известно одно: у паренька этого детство было не безоблачным и не беззаботным. Да откуда быть ему беззаботным, ежели и семи не исполнилось мальчонке, когда в дом пришла первая беда. Мать, задыхаясь, бежала к станции – не может быть, не может быть... Но у железнодорожной стрелки в груде щепы, металла, кирпичей – всего того, что прежде звалось товарным составом – нашла она изуродованное тело мужа. Шел пятый, революционный год.
Еще три года тянула прачка Саввична средненького Пашу в церковно-приходской школе – так хотелось дать ему образование, но сынов было трое, а руки у матери лишь одни.
Для Павла стали необычайно притягательными вечера в переплетной мастерской у деда. Там все сидели молча, сосредоточенно работали, а кто-нибудь один нараспев читал страницу за страницей... Чего только не было в этих книгах: другая жизнь – яркая и красочная, трагическая и горькая. И когда много лет спустя знакомые удивлялись, как это сыну прачки и стрелочника, маляру и трамвайщику блестяще удавалась роль кадрового офицера, эрудита и щеголя, – в памяти у Павла Васильевича Макарова всплывали долгие зимние вечера в переплетной мастерской.
А потом старший брат Владимир перетянул всю семью в Балашов. Брат на всю жизнь стал его другом. Однажды в майское утро 12 года Володя сказал: «Надо уходить. Уволили из мастерской, грозят тюрьмой». Друзья переправили брата в Крым, а за ним переехала и вся семья.
Оттуда и начался боевой путь Павла Макарова, участника Первой мировой и Гражданской войн, одного из первых советских разведчиков. Это ему было вручено удостоверение: «Предъявитель сего капитан 1-го офицерского стрелкового генерала Дроздовского полка П.В. Макаров действительно адъютант командующего Добровольческой армией, что подписью и приложением казенной печати удостоверяется».
Не раз по кромке льда ходил Павел Макаров, но роскоши оступиться хоть в чем-то не позволял себе. Знал: его гибель – гибель десятков нужных партии людей, срыв поручения.
А когда наступило разоблачение, осталась вера. Вера борца. Камера севастопольской тюрьмы. Он уже знал: отсюда ушел на казнь брат, здесь, на этой койке, лежал он в последнюю ночь. Вставали в памяти глаза матери: «Вернись, сынок, живым вернись!» Массовый побег из тюрьмы, подготовленный им, – в то время неслыханное дело – был совершен. И вновь борьба: партизанские тропы Гражданской войны.
В годы Великой Отечественной войны о нем вновь шептались крестьяне, его вновь разыскивали ищейки, только теперь уже фашистские. И в самые трудные минуты вспоминал он свою мать, бывшую поденщицу из Скопина.
Звали ее Танькой, потом – Татьяной, а позже Саввичной величать стали. Саввична, сколько горя выпало на твою долю? Схоронила в пятом году мужа, в двадцатом – сына старшего, а в сороковые…
Немец лавиной катился на восток. Недалече от Крыма шли уже бои. Двух сынов проводила Саввична. Ласково улыбалась, сурово наставляла. Сердцем чуяла, что Пашенька где-то рядом будет. А по дворам уже грузились машины, затягивали узелки соседки: «А что же ты, Саввична? Торопись».
– А куда торопиться-то мне? Некуда да и незачем...
Фашисты повесили ее, 76-летнюю старуху, у ворот дома, как мать партизана-разведчика. За все долгие годы она ни разу не изменила себе, ни разу не отговаривала сынов от трудной дороги верности.
А сын шел дальше. В Крыму с гордостью говорили о неуловимых бойцах Макарова. С ним вместе воевала и Аннушка, так ласково звал Павел свою жену. Общими были и радости, и горе. У Ани немцы уничтожили всю семью. Весь боевой путь прошла она рядом с мужем, но Победы не довелось увидеть. Этот день встречал Павел с боевыми товарищами – мать, жену, сына отняла у него война.
Но не остановился растерянно человек у могилы близких. Он видел столько горя, столько героев! Неужели неумолимая человеческая память сотрет потихоньку страницы этих лет? И вот тут-то припомнились зимние вечера у деда, еще в Скопине, в мастерской, страницы книг... И вновь появилось страстное желание рассказать детям о подвиге их отцов.
Писать было очень и очень трудно. Груды рукописей летели в корзину, а на письменный стол ровным рядком ложились чистые листы. Он не мог не рассказать людям о фронтовых друзьях, погибших и живущих рядом с нами. А через несколько лет в его боевом списке прибавилась еще одна победа – книга «Партизаны Таврии».
Шли годы. В далеком городке на Рязанщине припомнить Павла Васильевича Макарова могли лишь старожилы. Появились на Ущемиловке новые дома, да и сама Ущемиловка потеряла свое название. Росло новое поколение, и другой мальчишка ловил карасей в речушке за околицей. Но однажды легла на стол в учительской 62-й школы книжка с заманчивым названием «Партизаны Таврии». А вскоре почтальон стал приносить ребятам письма с обратным адресом: Симферополь, Раздольная, 6, П.В. Макарову. С каждым годом росла эта пачка, и наконец...
Семья собралась у телевизора.
– Ну, сегодня последняя серия «Адъютанта его превосходительства», как-то уж Кольцов найдет выход?
– Да ладно, мать, такой человек, да чтоб погиб!
Промелькнули последние кадры фильма:
– Ну вот, погиб...
– Да он не погиб, батя.
– А ты-то, пострел, почем знаешь?
– Знаю. Он нам в школу письма пишет. А мы его в почетные пионеры приняли. И зовут его Павел Васильевич Макаров, он наш земляк, скопинец.
И родители стали припоминать те далекие годы, когда сами были еще ребятишками и не раз замирали у костра, слушая рассказы дяди Паши. Даже не верилось, что он и легендарный Кольцов из фильма так похожи. А впрочем, чему удивляться – щедра земля рязанская на героев.
Людмила Гоенко