Не судите о больных по погоде
Заранее договорившись с администрацией о возможности побыть в течение суток волонтером в приемном покое, я, как и положено, пришла в ОКБ к восьми утра.
Халат, комплект постельного белья (на случай, если вдруг удастся поспать) выдала дежурная медсестра – Юлия Чурилкина. Вместе с ней на дежурство заступили медсестра Ирина Гусарова и санитарка Елена Гусева. Рабочий день доктора-дежуранта Елены Мельниковой начинался чуть позже – с девяти утра. (В середине дня Ирину сменила ее коллега Елена Рахманина). Благодаря медсестрам, санитаркам и докторам, работу которых мне довелось увидеть не «со стороны», я смогла сделать для себя немало открытий.
Не могу сказать, что мое появление очень обрадовало медперсонал больницы. Могу предположить, что старшие по смене надеялись, что я не выдержу и уйду. По этому поводу возникали даже забавные ситуации, которые объяснялись незнанием меня в лицо. Об этом можно было бы даже написать юмористический рассказ, но я в приемный покой пришла не для того, а чтобы помогать – и не только присутствием, но и делами. Правда, поначалу больные не шли и не ехали.
Может быть, потенциальных пациентов смущала жара, обещанная синоптиками? Судя по духоте, предсказания сбывались. Даже в тени приемного покоя было душно.
Первая больная с подозрением на острый аднексит приехала в 8-50 (поначалу мне удавалось делать пометки по времени, но потом перестала успевать – Л.П.). Молодая дама неосторожно искупалась, и теперь прижимала руку то к пояснице, то к нижней части живота... Захотелось лично вникнуть в историю болезни и дать советы по излечению, а потому участливо поинтересовалась:
– Искупалась? – та закивала: «Да я вот...»
– Ну- ну ... Больше не купайся...
После осмотра врача и выдачи им необходимых предписаний, опять все стихло. Отчетливо стали слышны телеречи из отсека охранников...
Мне взгрустнулось. Получается: зря приехала? Ни машин, ни шагов.
– Не сглазьте, – строго сказала Юля, – примета плохая! Вчера, например, за сутки только экстренных было 57 больных, а 10 и 9 июня экстренных и плановых по 107 больных, 8 июня – 147, а еще днем раньше – 252. Бывает так, что на минуту отойти не получается.
Она не договорила – «скорая» привезла мужчину, обварившегося кипятком, затем еще одна машина примчала участницу ДТП с подозрением на сотрясение, потом на частной машине привезли гастарбайтера с резаной раной и возможным повреждением сухожилия, еще одна «скорая» доставила мужчину, как мне объяснили, с признаками острого нарушения мозгового кровообращения (ОНМК).
Обварившемуся вызвали доктора из ожогового отделения, к даме с травмой головы – нейрохирурга. К прибывшему с подозрением на инсульт – невропатолога.
Успеть «войти» в терапевтическое окно
Этого больного, как и всех, у кого под вопросом ОНМК, направили на компьютерную томографию. Обследование на новейшем оборудовании (совершенно бесплатное), установленное в ОКБ по федеральной программе, помогает поставить точный диагноз и подтвердить или исключить инсульт. Врач центра Людмила Сеинова и лаборант Анастасия Кириллина объясняют поэтапно все манипуляции. «Ценность этого исследования в том, что аппаратура может увидеть кровоизлияние уже в первые минуты. На экране будут видны пораженные участки и здоровая зона. Наличие клиники инсульта – повод для госпитализации».
Дежурный по реанимации ОНМК врач высшей квалификации Андрей Глобин объяснил, что новое оборудование позволяет спасти пациентов после инсульта и многих вернуть к активной жизни. Главное – успеть в «терапевтическое окно», то есть в кратчайшие сроки доставить человека в стационар. После случившегося с ним «удара» – на все про все – 3-4 часа. Именно за этот период надо приступить к процедуре тромболизиса – введения препарата, растворяющего сгусток крови, закрывший просвет артерии.
В это реанимационное отделение направляют также больных с острым инфарктом миокарда. Всем этим пациентам в приемном отделении, помимо компьютерной томографии, могут при необходимости сделать УЗИ сердца и сосудов.
У тех, кто поступает с подозрением на инфаркт, берут анализ крови на тропониновый тест. Одна полосочка – нет инфаркта, и, возможно, такого больного отправят лечиться амбулаторно, две полосочки – пожалуйте в реанимацию.
Дышите – не машите
Впечатления от информации в отделении для больных ОНМК пополнились впечатлениями от посещения операционного блока.
В операционную на пятый этаж мне доверили сопроводить гастарбайтера... Перед началом процесса зашивания медсестра по имени Инжи велела переодеться во все стерильное и по возможности не делать лишних движений: стойте, смотрите, дышите, но не машите...
Что касается уроженца солнечного Узбекистана, то, по его словам, он рубил большим ножом замороженную свинину. Нож был хороший, но он случайно промахнулся, так бывает, и едва не оттяпал себе палец. «Так, может Аллах, наказал за то, что собрался есть свинину?» – шутит травматолог Георгий Белых. «Нет, – говорит, – Аллах на счет свинины ничего не говорил. Это придумали люди»...
Травмированный оказался очень терпеливым, не лишенным чувства юмора. На поврежденную конечность наложили пять швов и отпустили героического парня с предписанием явиться через определенное время к доктору для осмотра.
Когда вернулась в приемное отделение, поразилась числу поступивших больных. Привезли 76-летнюю женщину, у которой под вопросом в направлении стоял аппендицит. За ней с «острым животом» поступила еще одна пациентка 32 лет. Живот у нее начал болеть три дня назад. Сразу обратиться к врачу не смогла. У женщины четырехлетние двойняшки, которых не с кем оставить.
Хирург Владимир Барсуков осмотрел сначала бабушку. По его словам, аппендицит не исключен, но пациентка нуждается в дополнительном обследовании в 11-й горбольнице. С матерью двойняшек было несколько сложнее. Анализ крови особых опасений не вызывал, а общее состояние говорило о том, что даме срочно требуется хирургическая помощь.
– Будете оперировать? – спросила я у хирурга.
– Буду, но позже. Больная совершенно «сухая» – налицо обезвоживание, надо прокапать...
И тут же, достав историю болезни, Владимир Викторович стал быстро делать необходимые записи.
Время «Ч»
А тем временем «скорые» подъезжали, завозили каталки с больными. Сопровождающие вытирали капающий со лба пот, ругались. В машинах нет кондиционеров. По словам одного из водителей, в машине градусов за пятьдесят... «Представляешь, – посетовал один, – сегодня просто день «Ч»! Четыре часа без заезда на базу». Почему? Вроде машин должно хватать... «Не сыпь соль на рану, принеси лучше водички!»...
К полуночи я попыталась подвести итог дня. По факту получалось, что хирургических и терапевтических больных к этому времени уже насчитывалось 47 человек. Как выяснилось, цифра чуть больше среднестатистической, а впереди была ночь...
Вид у меня, видимо, был не слишком бодрый. Юля, сочувственно улыбаясь, сказала:
– Ну вот, а кто-то переживал, что больных мало.
– Кар, кар, кар, – в тон ей проговорил доктор Барсуков, который без устали заполнял «кишочки» (так называют медики истории болезни).
– Ну как там ваши девочки? – спросила я о старушке с подозрением на аппендицит, которую отправляли в 11-ю больницу на дополнительное обследование (она потом вернулась) и о молодой женщине.
– Оперировал обеих. Диагнозы схожи – деструктивный аппендицит, местный перитонит... Ничего, думаю, скоро будут как новенькие... У меня уже после них было две операции. Так что писанины хватило.
Больше всех в течение суток работы, кажется, выпало нейрохирургу Павлу Пружинину.
Павел Анатольевич за сутки осмотрел 12 больных с подозрением на сотрясение головного мозга (мне объяснил: статистика нормальная). К тому же не было черепно-мозговых травм, не пришлось делать сложные операции по его профилю. С утра поступила одна участница ДТП, часам к 16 поступила другая, с того же ДТП. Ей стало плохо дома, и она приехала в больницу сама... Правда, достались ему в это дежурство два парня. Один рассказывал, что ехал на мотоцикле «Ямаха», и кто-то его «подрезал», а более он ничего не помнит и не знает, куда мотоцикл делся.
Пьяные, поступающие в приемное отделение, по словам дежурного персонала, – явление ежедневное. Иногда они кидаются в драку, а уж нецензурщина с их стороны – дело обыденное. Позже, часа в два ночи был еще один такой «клиент». По пьянке бедолага упал в погреб. Ушиб ногу и голову. Доктор добросовестно его осмотрел. «Проспится – будем лечить, срочного лечения не требуется», – заключил врач. А «клиент», в сопровождении друга, прыгая на одной ноге, поскакал к выходу: дескать, дома долечится...
Когда поток больных немного стих, напросилась на чай в ожоговое отделение. Скажем так: картина – не для слабонервных. В каждой палате лежат тяжелые пациенты. У кого баллон на кухне взорвался, у кого кипяток нечаянно попал на ноги, а кто не думал об осторожности, когда рядом были горючие смеси, а посему, чиркнув спичкой, едва не угробился сам и покалечил близкого человека. Клиенты этого отделения требуют особого подхода и ухода. Доктора подобрались очень ответственные и за каждого своего пациента болеют душой...
Я не могу похвастаться тем, что бодрствовала все 24 часа... С непривычки или с устатку часа в два ночи отправилась в отведенные покои – в изолятор. Положила голову на подушку – и ... проспала прибытие двух пьяных с разбитыми физиономиями, таджика с признаками острого радикулита, бабульку-инфарктницу... Я пришла, когда уже сдавали смену...
Мне рассказали, что под утро санитарки отправили в паталого-анатомическое отделение носилки с умершим 16-летним парнем, которого привезли в больницу несколько дней назад.
– Кто-то избил мальчишку и бросил во дворе, – объяснила санитарка Татьяна. – А ему бы жить да жить... Каждый день мы здесь встречаем, провожаем. Так приятно, когда люди излечиваются, и так грустно, когда этого не происходит. Что поделаешь – жизнь. За нее надо бороться, и наши доктора и сестры, как солдаты на передовой...