Медведя в тайге называют хозяином. В таежном крае пищи для него достаточно – как растительной, так и животной, поэтому этот сильный и отважный зверь там процветает. Мало кто знает, но еще в недалеком прошлом в наших лесах Мишутка тоже хозяйничал и до шестидесятых годов прошлого столетия жил в Мещере оседло. Особенно много медведей было в довоенные годы. Вот только несколько встреч с этими животными, о которых я узнал из рассказов старожилов.
Мария Ивановна Грущина из Келец, вспоминая свои детские годы, рассказывала, как ее отец повстречался с косолапым прямо на дороге, ведущей из деревни в сторону Горок. Зверь лакомился малиной в зарослях на обочине. Учуяв сторонний запах, он поднялся на задние лапы и стал «сверлить» прохожего взглядом. Медведь был таким огромным, а его взгляд таким свирепым, что отец Марии, не на шутку испугавшись, был вынужден повернуть назад и добираться до дома кружным путем.
Об интересном случае с медведицей поведала жительница села Борисково Мария Максимовна Тараканова. Вот что я записал с ее слов: «Дело было зимой. Мужики поехали на лошадях в лес за дровами и случайно наткнулись на берлогу. Ружья у них были при себе. Окружив берлогу, охотники взяли трех (!) медвежат, по пуду каждый, и матуху. Когда добычу привезли в село, все жители высыпали из домов посмотреть на трофеи охотников. Удивление вызвал огромный рост медведицы. Страшно было смотреть – во все сани растянулась. Другую подводу заняли медвежата. Мужики говорили, что случай небывалый – никто отродясь не видал и не слыхал, чтобы у матухи было три медвежонка. Два! – и то очень редко. Чудо!»
Мой знакомый лесник из клепиковской деревни Горки-Могино Сергей Иванович Муравьев в своем обходе медведей встречал часто и в послевоенные годы. Он считает, что конец их пребыванию в Мещере положила мелиорация. Осушительная техника, наступавшая на болота широким фронтом, грохотом и лязгом железа вытуривала «хозяев» леса отовсюду. Лесник много раз видел, как косолапые переплывали речку Пру и подавались на восток.
В настоящее время в густо испещренной мелиорацией Мещере медведи не живут. И все же иногда по каким-то причинам они в наши леса забредают. Правда, случается это исключительно редко, и за последние четыре десятка лет все визиты косолапых можно пересчитать по пальцам одной руки.
Помню, осенью 2005 года я забрел в самую глушь верхового болота Борисковского заказника, чтобы на мелиоративной канаве сфотографировать глухарей. Осенью они прилетают к отвалам песка поклевать мелкую гальку, которая в желудке птиц служит жерновами для перетирания грубой древесной пищи. Тишина стояла необыкновенная. Было слышно, как березы роняли в траву листья, как на сосне возилась небольшая птичка поползень, и как где-то на дальней стороне болота похрипывал лось, призывая собратьев помериться силой. Казалось, что блаженное состояние природы ничто не может нарушить. Однако последующие события решительно все изменили. На противоположной стороне канавы чуть заметно шевельнулись кусты, а затем промелькнул силуэт какого-то зверя. «Кабан!» – подумалось мне. Затаившись за выворотнем упавшей сосны, я смотрел на тронутую желтизной куртину березового подроста, не отрывая глаз от бинокля. Выйти на открытое место животное долго не решалось, похоже, стояло, принюхиваясь и присматриваясь. Но вот всколыхнулись ветки, и из кустов вместо ожидаемого вепря вылез… огромный медведь. От растерянности я брякнул биноклем об объектив фотоаппарата, и этот металлический звук немедленно привел зверя в боевую готовность: он встал на дыбы, внимательно уставясь в мою сторону. Волосы у меня под кепкой зашевелились. Зная, что хищник этот не робкого десятка и что его благодушие в любую секунду может смениться агрессией, краски осени для меня мгновенно померкли, лес принял другое обличье – жуткое, тревожное, загадочное. Поняв, что медведь меня обнаружил, я, превозмогая страх, громко ударил валежиной по сосне и при этом так дико закричал, что Михайло, не ожидая такого «приветствия», сломя голову пустился наутек.
Дома я отыскал в своем архиве записи о медведях. Удивительно, но все они, а их до этой встречи было три, сделаны в Борисковском заказнике (в 40 километрах от Рязани). Некоторые встречи произошли, что называется, с глазу на глаз, то есть и я, и медведь друг друга видели. Первая датирована августом 1988 года. В тот раз мне довелось увидеть лишь следы медведя. Судя по отпечаткам лап, оставленным на мокром песке мелиоративной канавы, зверь был огромным. Следующая запись сделана в сентябре 1991 года. Тогда я повстречал зверя при обстоятельствах, подобных описанным выше, – ожидал на песчанике глухарей. Только в тот раз убегать пришлось мне, на мое «приветствие» медведь и ухом не повел – стоял, как окаменевший, не сводя с меня сердитых глаз. Запись, сделанная в 2001 году, самая короткая: медведь, увидев меня, дал деру.
Эти истории вспомнились мне не случайно. В начале мая нынешнего года в одном из глухих районов Мещеры я, к своему удивлению, вновь обнаружил следы присутствия Мишутки. Со мной были двое знакомых фотографов, пожелавших посмотреть гнездо черных аистов, которое служит птицам уже более десяти лет. Нам было важно знать, обитаемо ли гнездо в этом году. Местом гнездования им служит старый сосновый бор, расположенный на островной суше среди заболоченного чернолесья. В бору наше внимание привлекли следы кабанов и лосей. Их было так много, что мои друзья в шутку назвали остров кабаньим. Клыкастые звери в поисках съестного всюду взрыхлили землю, их покопки чернели и возле дерева аистов. К нашей радости, гнездо оказалось жилым. Самих птиц мы не увидели – очень уж они скрытные и осторожные, но свежепобеленная пометом трава под деревом свидетельствовала о том, что хозяева гнезда поселились тут вновь.
Однако главная новость была впереди. Спрямляя путь по мрачному бору, мы то и дело встречали развороченные муравейники. «Кто же это сделал?» – недоумевали мы. А когда увидели колбаски испражнений, состоящие из полупереваренного хитина муравьев, а на сыром иле крупные отпечатки когтистых лап, ужаснулись: медведь! Судя по тому, что Мишутка объявился тут весной, вполне возможно, зимовал он где-то поблизости.
У бурого медведя (так его величают в научных книгах) с десяток прозвищ: Мишка, Михайло, Косолапый… Самое колоритное среди них – Топтыгин. Но, заметим, все эти названия придуманы в сказках. В реальности же этот зверь, повстречавшись с человеком один на один, места для сказочного созерцанья не оставляет. Видя, что лица моих друзей от страха исказились и побледнели, пришлось этот затерянный в заболоченном крае остров спешно покинуть. Кто знает, как Топтыгин отреагирует на непрошеных гостей.
По правде сказать, в мещерских лесах случаев нападения медведей на людей не было. Скорее наоборот – жертвой встреч порой становились Мишутки. Забредшие в наши края, они погибали от пуль браконьеров. Однажды зимой мои знакомые, катаясь на лыжах в лесу, наткнулись на висевшую на дереве медвежью шкуру. Столь необычную находку они сфотографировали. Вы видите ее на снимке. Возможно, шкуру оставили браконьеры. Мясо, конечно, забрали, а этот трофей, из-за боязни быть уличенными в преступлении, взять, видимо, побоялись, посчитав, что будет лучше спрятать концы в воду.
Откуда приходят в наши леса медведи? На языке охотников, это проходные, или, как говорят биологи, мигрирующие. Это главным образом молодежь, пришедшая из северных лесов и ищущая свое место под солнцем. Вот только долго она у нас не задерживается – голодно и небезопасно. Возможно, глухие уголки мещерского леса, где еще в недалеком прошлом Мишки жили оседло, до сих пор привлекают косолапых путешественников.