На сцене окно, за которым движутся автомобили. Ясная погода сменяется то облачностью, то дождем. У окна герой спектакля, ему за сорок. Он задумчиво смотрит на небо и поток машин. Постояв немного, он говорит: «Меня никто не знает…».
Как выразить то, что не поддается описанию? Гришковец пытается это делать через ассоциации, пересказ обычных жизненных сцен, похожих на драмы и анекдоты, – пусть зритель сам придет к невыразимому. Ну вот, вспомните про себя. Вы посмотрели фильм или прочитали книгу, которые вас чрезвычайно взволновали, поразили. Вы ни с чем подобным раньше не соприкасались. И вам хочется поделиться переживаниями с другим человеком. Вы переполнены эмоциями. Но вместо необыкновенного рассказа вы только и можете произнести «Мне очень понравилось», «Я просто в восторге», «Нет, тебе это обязательно нужно увидеть»… И если даже вы найдете точные слова для выражения своего переживания, сказанное не отзовется в собеседнике теми же эмоциями, которыми отозвалось увиденное или прочитанное в вас. И как же тогда выразить то, что внутри, как рассказать о себе, настоящем?
«Меня никто не знает…». Так может сказать о себе каждый, и поэтому мы всегда обречены на одиночество. Только в редкие мгновения оно исчезает, полнота жизни открывается нам, и тогда перед нашим взором вновь появляются картинки детства. В детстве ведь тоже отсутствовали границы с миром, а другого рая мы, живущие, пока не знаем.
Гришковец затеял сложную игру со временем, у него это, кажется, началось со спектакля «Одновременно». Чувство неполноценности времени в его привычных земных координатах, затаенная боль оттого, что ожидания на самом деле не оправдываются, сделались внутренней тягой его бессюжетных монологов. Действительно, что-то не так на нашей маленькой планете! Почему путь всегда лежит из прошлого, через настоящее – в будущее и нельзя соединить все события, переживания прямо сейчас, ведь время – есть такое сильное предчувствие! – многомерно. Отсюда извечная неудовлетворенность, неполнота, противоречивость любого действия героя.
Каждый из нас хочет быть частью мира, чтобы он нас принял, полюбил, оценил. И каждый понимает, что границы полностью непреодолимы, что есть «я» и есть «другие». Поэтому мы всегда +1 к миру, но все-таки «плюс», и в этом надежда.
Ввинчиваясь во временную спираль, Евгений Гришковец усиливает напряжение пространства. Каждый из нас на его спектаклях уходит в свой внутренний мир, где в глубине, в неведомой точке, происходит единение всех со всеми. Мы едины на уровне судьбы человечества, его призвания в мистерии космического творения. Хотя и не знаем, как нам жить.
«Я не знаю, как мне жить», – несколько раз произносит герой спектакля. И как же влюбляет он в себя этой фразой! Какой искренней симпатией отзывается она в нашем сердце! Особенно сейчас, когда самодовольство, что называется, так и прет из всех щелей, и какого политика ни возьми, он хорошо знает не только то, как надо жить, но еще и готов других поучить. Уязвимость, ранимость свойственны только неиспорченным натурам.
Но когда я не знаю, как мне жить, многое, как ни странно, перестает пугать. Герой спектакля «+1» приходит к бесстрашию, приобщает нас к созерцанию, учит прощать и надеяться.
В спектаклях Евгения Гришковца не стоит искать какой-то глубокой философии. Лучше относиться к ним как к мозаике образов. Переставляя эти разноцветные кусочки в своем сознании, каждый создает свое, личное произведение. Гришковцу удалось сделать искусством обычные воспоминания, очищенные от индивидуальных наслоений. В них только чистая правда, которая достигается предельной точностью автор-
ского высказывания.
Игре со временем подчинена и сценография спектакля. Без смены декораций герой оказывается то в Раю, то на Марсе, то на Северном полюсе, приходя к пониманию, что истинным двигателем человеческих поступков является желание любви, только она и способна подарить нам «плюс», связующий с миром и человечеством. В финальной сцене и Одинокое окно, и Покоритель Марса, и лица с фотографий сходятся воедино – только таким, цельным, завершенным, одновременным, что ли, и должен быть мир, хотя бы в мечтах, хотя бы на сцене.
Немного озадачил темпоритм спектакля. Показалось, что Гришковец решил уложить свое повествование в немного более короткий отрезок времени, чем требуется для проживания материала. Видимо, сказалась утомленность автора, совершившего большое гастрольное турне, – Рязань была предпоследним городом. Лично я вместо двух часов с удовольствием провел бы в зале все три.
На вопрос нашей газеты, выйдет ли спектакль «+1» на DVD, Евгений ответил, что и сам этого сильно желает, но устал от пиратов, ворующих чужие произведения. «Сейчас найдешь спонсоров, которые вложат 50 тыс. долларов в запись, а когда эти деньги отобьются, неизвестно, потому что спектакль сразу украдут. Я уже устал от этого», – признался Гришковец. И тут же его попросили подписать книгу с пьесой «Как я съел собаку». «Вот видите, тоже пиратское издание», – вздохнул Евгений, но автограф на титульный лист все же поставил. Помнится, три года назад, приехав первый раз в Рязань на гастроли, Гришковец пиратские книги подписывать отказывался. Сейчас относится к этому спокойнее. Видимо, созерцательность свойственна не только героям его спектаклей, но и самому Гришковцу.