Впервые до нас, так сказать, мирных обывателей, понятие «информационная война» дошло во времена южно-осетинского конфликта. Помнится, я тогда, пользуясь отпускным временем, почти переселилась на канал «Россия 24». Драматические события тех четырех дней освещались нашими журналистами еще без приобретенной к периоду украинской смуты сноровки, но мне все было ясно. И только спустя какое-то время с удивлением узнала: многие в мире оценивали происшедшее иначе. Оказывается, это Россия пошла войной на маленькую и отважную Грузию!.. Эту ложь повторяли чаще и нахрапистее, чем правду, и потому наша страна, одержав фактическую победу, проиграла, как тогда стали говорить, войну информационную.
Меня вряд ли кому-либо удалось бы переубедить, потому что уловила в самом начале бесспорный по своей правдивости факт: нечаянно прорвавшийся в репортаже и прозвучавший за кадром отчаянный голос жителя Цхинвала: «Неужели нам никто не поможет?»
За последние годы у бойцов неправедных информационных фронтов появилось много приемов и уловок. Можно, например, под кровавые кадры из Ливии говорить о действиях «донецких террористов». Или утверждать, что бомбежки в центре Луганска не было, а в гибели людей виноваты сами «сепаратисты». Всю подобную технологию теперь подробно разбирают на российских центральных телевизионных каналах, ибо информационная война в таких масштабах, как сейчас, это что-то ранее невиданное. Это уже какая-то новая реальность или наваждение, принявшее ее формы.
И все же, как мне кажется, есть нечто, что нельзя подтасовать или опровергнуть: некие моменты истины или прозренья. И это не только громко прогремевшие и, наверное, все-таки отрезвившие кого-то кадры – например, с бандитом «Сашко». Есть «тихие», но бьющие в сердце факты.
Помню, как в начале «майдана», когда еще все только затевалось и еще шли споры о характере украинской демократии, на телеэкране показали обгаженный памятник погибшим на Западной Украине красноармейцам и невзрачного старичка-ветерана, утирающего слезы: «Что же это такое делается?» Тут даже не разумом, а сердцем поймешь: снова надвигается фашизм. А это исходная точка того, как надо относиться к событиям на Украине.
Сейчас там происходит то, что не могло нам присниться и в страшном сне, но информационно все обеляется: «проводится антитеррористическая операция», «точечно уничтожают позиции сепаратистов»…
Но вот показывают автобус, прорвавшийся через все блокпосты в Россию, и младенца с пустышкой, сидящего на коленях у матери… «Мы теперь спасены», – говорит она, но в голос прорываются слезы. И малыш, сося свою пустышку, вдруг поворачивается к маме всем тельцем и долго-долго смотрит ей в лицо. Как будто он, который еще не должен ничего понимать, все понял!..
«Я очень много пережил, – так по-взрослому объясняет свое состояние мальчик, вероятно, дошкольного возраста. – Я видел, как в соседнем доме разорвалась бомба».
Бабушки и дедушки этих детей гордо называли себя – «дети Победы». А как можно назвать нынешних ребятишек? Внуками войны? Как могло так повернуться?
Говорят, нет худа без добра. Единственное «добро» в данном случае – это настоятельный повод хорошенько поразмыслить обо всем случившемся.