Любовь Казарновская уже не первый раз давала концерт в нашем городе, пару лет назад она проводила мастер-классы для рязанских исполнителей. Певица окончила Московскую консерваторию, аспирантуру, ей довелось учиться у Надежды Матвеевны Малышевой-Виноградовой, которая была концертмейстером Ф.Шаляпина и ученицей К.Станиславского. Казарновская исполняла ведущие роли на сцене лондонского Ковент-Гарден, нью-йоркской Метрополитен-опера, миланской Ла Скала, участвовала в различных телевизионных проектах.
В рамках большого гастрольного тура по городам Центральной России Любовь Казарновская представила рязанцам программу «Дороги любви». Певице аккомпанировал дуэт «Гармония» в составе лауреатов международных конкурсов Анны Снежиной (скрипка) и Анны Кривцовой (рояль). Казарновская исполнила арии из опер и оперетт, русские романсы, композиции из мюзиклов. Перед началом концерта к певице подошла актриса драматического театра и подарила ей черно-белую фотографию ее мамы – Лидии Александровны. Оказалось, что старый снимок много лет хранился у рязанки, которая слушала когда-то лекции Лидии Александровны по русскому языку и литературе.
Л.К. – Представляете, мы даже расплакались за кулисами, вспоминая маму. Она помогла мне найти свой путь, и я так была благодарна ей за это. Фотография стала для меня самым большим подарком. Мама во многом определила мою судьбу, она ведь мечтала стать актрисой и даже поступила на первый курс школы-студии МХАТ. Но потом началась война, пришлось уехать в эвакуацию в Свердловск. Там мама училась в Государственном педагогическом институте на вечернем отделении, а днем работала воспитателем в детском доме. Впоследствии защитила и кандидатскую, и докторскую диссертации, была блестящим филологом, читала лекции в университетах. Я тоже собиралась идти по ее пути. По окончании школы готовилась подавать документы в Московский государственный университет на факультет журналистики. Но однажды мы с мамой проходили мимо музыкального училища имени Гнесиных, где как раз шло прослушивание. А я очень любила петь! Я даже не заметила, как оказалась в зале – мама буквально впихнула меня на сцену. Я спела русскую народную песню «Догорай, гори, моя лучина» и поступила в училище. Позже я спросила маму, почему она так сделала. Она ответила: «Если бы ты только видела, как блестели твои глаза от счастья, когда ты пела!»
Р.В. – Любовь Юрьевна, вы входили в состав жюри телевизионного проекта «Точь-в-точь» на Первом канале, участники которого изображали известных музыкантов, стараясь создать образ, максимально приближенный к действительному. Сложно ли было выбирать лучших из лучших?
Л.К. – Честно сказать, это очень трудно. Мне проще самой дать сольный концерт, чем сидеть в жюри и переживать вместе с выступающими каждый их жест, каждый взгляд, каждую взятую ноту… Зачастую боишься обидеть критическими замечаниями участников проекта. Они ведь уже состоявшиеся артисты. Поэтому приходилось подбирать правильные слова, давать конкретные рекомендации.
Р.В. – Проект «Точь-в-точь» – больше развлекательный, или у него все-таки есть какая-то культурная миссия, на ваш взгляд?
Л.К. – Вообще изначально проект задумывался как развлекательный. Но он далеко вышел за эти рамки. Мы создали некое пространство культуры, рассказывая зрителям о выдающихся исполнителях. Например, в одной из передач Ренат Ибрагимов показал на сцене Федора Шаляпина. Мы напоминали публике, что Федор Иванович – не просто талантливый певец, это человек, который перевернул сознание оперного артиста, внес в музыку драматизм. Таким образом, проект «Точь-в-точь» приобрел просветительско-развлекательную функцию, чему мы несказанно рады.
Р.В. – Приятно было видеть вас в этом проекте. Но вы ведь в первую очередь – оперная певица. Какие проблемы есть сегодня в оперном искусстве?
Л.К. – Вообще их много, я назову лишь несколько. Сегодня некоторые режиссеры пытаются осовременить классику, и такое их стремление часто доходит до абсурда. В погоне за новым языком, стилем они хотят скандала, хотят заявить о себе, привлечь молодежную аудиторию, но при этом искажают смыл классических произведений. Приведу конкретный пример. В постановке «Аида» главная героиня в афганской спецовке и с автоматом в руках лезет через забор. Разве это оперный театр? А недавно я ходила на «Руслана и Людмилу». Потом об этом сильно пожалела. В постановке было много неприличных и даже пошлых сцен. Люди просто уходили из зала, просили вернуть деньги за билеты. Грандиозный текст Александра Сергеевича Пушкина превратили в дешевую развлекуху, пытаясь выдать за высокое искусство. Постепенно уничтожается прекрасная идея оперы, то, ради чего существует оперный театр – воплощение в певце-артисте музыкальной драматургии. Я не против современных постановок. Думаю, театр должен развиваться и идти в ногу со временем. Просто все должно быть сделано грамотно и разумно.
Р.В. – Вы много выступаете за рубежом. Есть ли разница в том, как раньше там относились к русским артистам, скажем, в советские годы, и как их воспринимают сегодня?
Л.К. – В советские годы на гастроли ездило мало наших артистов, но зато это были гении – Елена Образцова, Ирина Архипова, Евгений Нестеренко… А сегодня хлынули за границу абсолютно все. Иностранные продюсеры выжимают из русских артистов все соки, а потом отправляют обратно на родину, где им приходится вновь завоевывать публику. Сегодня отношение, к сожалению, стало потребительским. Наши артисты востребованы за рубежом, но воспринимают их как доступную «рабочую силу». Нет того пиетета и уважения, какое было раньше, когда, например, австрийский дирижер Герберт фон Караян говорил: «Я буду записывать музыкальные сочинения на пластинку в том случае, если в оркестре будут солировать Святослав Рихтер, Мстислав Ростропович и Давид Ойстрах».
Р.В. – Вы вели на телеканале «Культура» программу «Романтика романса», которая пользовалась большой популярностью. И на концерте в Рязани подарили зрителям замечательные романсы. Они, наверно, занимают особое место в вашем репертуаре?
Л.К. – Романсы пели наши прабабушки, бабушки, мамы, папы и еще долго будут петь наши дети. Без романса невозможно представить нашу культуру. Я часто вспоминаю одну историю, которая произошла с Федором Шаляпиным. Однажды он приехал в Америку записывать виниловую пластинку. Продюсер ему говорит, мол, вы должны обязательно включить туда русский романс, связанный с дорогой, я никак не могу выговорить его по-русски. Шаляпин перебрал множество названий, пока в конечном итоге не сказал: «Неужели вы хотите услышать «Ямщик, не гони лошадей»? На что продюсер захлопал в ладоши: «Да-да!». «Хорош русский романс, – вздохнул Шаляпин, – написанный Николаем фон Риттером и Яковом Фельдманом – евреем и немцем. Но я вас понимаю, ведь в этом произведении заключена русская душа со всеми ее терзаниями, стремлениями, надеждами…»
Еще я очень люблю романс Николая Харито «Отцвели уж давно хризантемы в саду…». Раньше он часто звучал в Одессе на летних верандах, где любил прогуливаться император Николай II со своей семьей. Услышав «Хризантемы», он настолько вдохновился этим произведением, что попросил ноты у композитора: «Всю душу вы мне разбередили. Как же сердце колотится от этой красоты…». И когда исполнилось сто лет со дня рождения Николая Харито, в Одессе посадили сто кустов хризантем! Вот это, наверное, лучшая память для любого артиста.