Недавно был обнародован шорт-лист главной российской литературной премии «Большая книга» за 2014 год. Наша рубрика прежде не следила за подведением итогов крупных литературных премий. И премий в России достаточно много, за всеми не угонишься, и не всякое «премиальное» произведение интересно массовому читателю. Но книги из коротких списков «Большой книги» за 2013 и 2014 годы стоят того, чтобы быть представленными самому широкому кругу читающей публики и принятыми в домашние библиотеки. Основание для премирования прошлогоднего лауреата и отбора нынешней девятки – все эти книги о России, все они ищут ключ к ее пониманию, чтобы разрушить, наконец, отрицательную магию хрестоматийной строки Тютчева: «Умом Россию не понять…»
Из десяти произведений, о которых идет речь, лишь одно нехудожественное. На провинциальном уровне гораздо больше пишут книг в жанре нон-фикшн, чем художественных, и в основном книги историко-краеведческого толка получают местные награды. На уровне России художественная проза в большем фаворе. Однако одна историческая и нехудожественная вещь имеет шанс на «Большую книгу».
Это документальный роман знаменитой писательницы-исследова-тельницы Светланы Алексиевич, автора книг о непростых страницах отечественной истории, написанных с точки зрения рядовых участников либо очевидцев страшных событий: «У войны не женское лицо», «Последние свидетели», «Цинковые мальчики», «Чернобыльская молитва». В шорт-листе «Большой книги» – новая «летопись» Светланы Алексиевич «Время секонд хэнд». Так же, как в прошлых своих произведениях, снискавших заслуженную славу, Алексиевич использует во «Времени секонд хэнд» стилистику документальных свидетельств, свой излюбленный и отлично работающий метод. Но, в противовес предыдущим книгам, изучающим одно, хоть и грандиозное событие, «Время секонд хэнд» посвящено всей жизни в СССР и тому социально-культурному воздействию, что эта жизнь оказывала на жителей страны. Светлана Алексиевич хочет исследовать феномен возникновения психологии тех, кого называли «совками», и тех, кого называли «диссидентами». Интересен ей также виток сознания, приводящий молодых людей, детей 90-х, к восхищению советским прошлым, которого они не видели.
В книге звучат голоса тех, от кого зависело создание Советского государства, – Ленина, Троцкого, Зиновьева – тех, кого оно «раздавило», – Варлама Шаламова – и тех, кто в нем жил, – рядовых граждан СССР. Светлана Алексиевич цитирует разговоры на кухне, так как, по одному из свидетельств, «вся «шестидесятническая» жизнь – это «кухонная» жизнь. Спасибо Хрущеву! Это при нем вышли из коммуналок, завели личные кухни, где можно было ругать власть, а главное – не бояться, потому что на кухне все свои». «Что я понял? Я понял, что герои одного времени редко бывают героями другого времени». Эпиграфом к этому многогранному повествованию служит цитата из работы «Бывшее и несбывшееся» русского философа Федора Степуна, отправленного в 1922 году в эмиграцию на «философском пароходе»: «Нам надо помнить, что за победу зла в мире в первую очередь отвечают не его слепые исполнители, а духовно зрячие служители добра».
Год назад Светлана Алексиевич была номинирована на Нобелевскую премию, но премия досталась не ей, а канадке Элис Манро, мастерице малой прозы.
Что касается художественных произведений из списка «Большой книги», то начать нужно с романа Евгения Водолазкина «Лавр». Его автор скорее литературовед, чем писатель: он специалист по древнерусской литературе, доктор филологических наук, сотрудник Пушкинского Дома, ученик Д.С. Лихачева. Однако уже два романа Водолазкина называют «литературными событиями»: роман 2010 года «Соловьев и Ларионов» и роман 2012 года «Лавр». Последний особенно интересен тем, что исследует изнутри тему «русской идеи» глазами основного персонажа романа, вымышленного Водолазкиным православного святого, чье житие имитирует книга. По словам автора, он хотел изобразить «человека, способного на жертву». Большинство рецензентов отмечают как достоинство книги живость и читабельность изложения этой а-ля средневековой истории, лишенной всяческого наукообразия.
В этом году в шорт-лист «Большой книги» попали литературные произведения, которые реалистичными можно называть с большой натяжкой. Тем не менее их подлинный смысл и пафос понятен и сквозь иносказания. Скажем, прозрачно описание расстановки сил России и Европы в некоем туманном будущем в новой антиутопии Владимира Сорокина «Теллурия». Сорокин, будучи блестящим стилистом, текст романа помещает в жанровые критерии фэнтези, но ведет повествование, чередуя героев-рассказчиков, всякий раз на языке, принятом в той или иной сфере сегодняшней России, и на основании образа мыслей, соответствующего этой сфере. Кстати, «Теллурия» в прошлом году вошла в шорт-лист международного Букера, что означает – ее поняли и оценили и на Западе. Столь же фантазийна, только обращена не в будущее, а в прошлое книга молодой петербургской писательницы Ксении Букши «Завод «Свобода»», уже завоевавшая в этом году премию «Национальный бестселлер». Это имитация истории некоего оборонного производства, рассказанная его строителями, работниками, членами их семей, сочетание пародии на советский производственный роман с глобальной «пьесой абсурда», впрочем, точно узнаваемой. Роман сибиряка Александра Григоренко «Ильгет», так же, как и первый его роман «Мэбэт», вызвавший восхищение специалистов и входивший в шорт-листы премий НОС и «Большая книга» 2012 года, воссоздает эпос какой-то сказочной земли с ее мифическими персонажами, богами и героями, а основана эта сочиненная мифология на реальном эпосе сибирских народов.
Развиваются на фоне и в контексте вымышленной реальности действия романов Евгения Чижова «Перевод с подстрочника» и Владимира Шарова «Возращение в Египет». Книга Чижова более остросюжетна: по воле писателя его герой поэт Печигин попадает на пиар-службу в неназванное восточное государство, которым правит тоже склонный к литературной деятельности Народный Вожатый. Владимир Шаров в своей прозе привержен историософским и религиозным изысканиям, и «Возвращение в Египет» не исключение – это роман о том, возможно ли, написав новую русскую литературу, исправить русскую историю (для примера берутся «Мертвые души», продолжение которых пишет новый Гоголь, полный тезка покойного классика).
«Твердо стоят на земле» романы Алексея Макушинского (сына советского классика А. Рыбакова) «Пароход в Аргентину» – переплетения семейных историй у него замысловаты, но без мистики; Виктора Ремизова «Воля вольная» – едва ли не «боевик» от путешественника и автора «таежных» историй о конфликте охотника из глубинки и полицейских, закончившемся бунтом; и эпопея Захара Прилепина «Обитель» – о буднях, быте и нравах Соловецкого лагеря в 20-е годы. «Обители» предсказывают победу на премии, однако известный критик Михаил Золотоносов сомневается в этом и критикует роман за то, что «Прилепин знает, что можно и чего писать нельзя».
Однако, как говорится, главное не побеждать, а участвовать. А самое главное для писателей – завоевание не столько премии, сколько читательского внимания. Надеюсь, им эти книги не будут обойдены – пожалуй, они важнейшие книги года.