Опросы показывают, что примерно трое из четырех российских родителей практикуют рукоприкладство в процессе воспитания собственных чад. И не всегда в соответствии с утверждением – «бьет, значит, любит». Неумолимая статистика подтверждает, что ежегодно в России от разных форм насилия погибает примерно 30 тысяч детей, более полутора тысяч лишений родительских прав происходит на основании жестокого обращения с детьми. Ежегодно более 50 тысяч детей у нас в стране убегают из дома, количество самоубийств среди подростков в России в восемь раз выше, чем в той же Великобритании. Можно продолжать называть новые и новые цифры, связанные с проблемой жестокого обращения с детьми. Проблема нашего общества в том, что информацию о конкретном погибшем в семье ребенке оно уже не воспринимает как трагедию. А к ужасающим цифрам наши сограждане все чаще относятся как к статистике. Хочется воскликнуть вслед за классиком: ужасный век, ужасные сердца. Но и восклицание это мало чье равнодушие поколеблет.
А между тем проблема жестокого обращения с детьми приобретает общенациональный характер. Ведь количество детей в России из года в год уменьшается. Сегодня в нашей стране всего 21 млн. детей, из них примерно 6 миллионов проживает в неблагополучных условиях. В августе прошлого года глава правительства Владимир Путин на заседании президиума, посвященном реализации национальных проектов, поднял тему жестокого обращения с детьми.
Если о проблеме говорят на столь высоком уровне, и это показывают по телевизору, значит, ситуация, действительно, серьезная и угрожающая. Тогда глава правительства поручил фонду поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, провести общенациональную информационную кампанию по противодействию жестокому обращению с детьми. В рамках этой кампании в мае этого года в Рязани прошла межрегиональная конференция «Семья и детство без жестокости и насилия». Организаторами ее выступили Правительство области, министерство образования и комитет по культуре и туризму Рязанской области, проект «Крепкая семья» партии «Единая Россия», фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. Исполнительный директор, научный руководитель проекта «Крепкая семья» Аратур Реан и председатель правления фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации Марина Гордеева приняли участие в работе конференции и поделились собственной тревогой по поводу нарастания в нашей стране проблемы жестокого обращения с детьми. Одной из причин совершаемых в отношении детей преступлений Марина Гордеева называет отсутствие в российском обществе противодействия жестокому обращению с детьми. Значительной частью населения проявления насилия к детям в семье воспринимается как явление, не заслуживающее внимания.
Более того, в последнее время крепнет в стране общественное движение, которое ставит своей целью противостояние вмешательству государственных структур во внутреннюю жизнь семьи. Представители этого общественного движения имели возможность высказаться и на конференции. Они считают, что органы опеки и попечительства слишком бесцеремонно вмешиваются в семью, зачастую незаслуженно лишают родителей родительских прав, способствуя, тем самым, разрушению семьи и разрастанию социального сиротства, и без того ставшего настоящим бедствием.
Все это не совсем так. Вернее, совсем не так. Органы опеки в нашем регионе сегодня работают с семьями, оказавшимися в затруднительной ситуации, довольно деликатно, главной их целью является не водворение ребенка в детский приют, а реабилитация семьи. Именно для этого в области созданы службы сопровождения семьи. Кстати, с помощью софинасирования со стороны фонда, возглавляемого Мариной Гордеевой. «У вас нет в холодильнике колбасы, вашего ребенка могут забрать у вас». «Вы заставляете ребенка заправлять постель, и это считается нарушением прав ребенка». Такими аргументами апеллируют к общественности поборники неприкосновенности семейных устоев. Наверное, представителям службы опеки и попечительства стоит приглашать активистов-общественников в рейды по неблагополучным семьям, и тогда станет ясно, что в большинстве их речь идет не об отсутствии колбасы в холодильнике, а об угрозе жизни и здоровью ребенка.
Нас пугают не во всем удачным европейским опытом чрезвычайной опеки над семьей со стороны государства. Европа прошла почти двухсотлетний путь государственной опеки над семьей. Там есть свои перегибы, но и свои достижения, свои проблемы и свои способы их решений. Есть примеры неправедных решений и грубого вмешательства чиновников в дела семьи? Есть. Так очень часто работает бюрократическая структура, остановившаяся в своем развитии, с избыточными функциями и разросшимся беспредельно аппаратом. У нас в России несколько иная стадия развития служб опеки. У нас, скорее, не успевают вмешиваться в судьбу ребенка еще тогда, когда ситуация в семье не угрожает его жизни. Мне могут сказать: а вот в Воронеже недавно чуть не лишили родительских прав маму, имеющую инвалидность и потому не работающую. А я в ответ приведу пример, как недавно в нашем регионе отец в пьяном угаре убил двоих малолетних детей. Примеры ничего не доказывают. Их можно приводить до бесконечности. У нас в стране, к сожалению, имеет место другое качество семейного неблагополучия. Это не та ситуация, когда дети не всегда усердно помогают родителям по дому и за это получают затрещины, или усердно соблюдают посты и потому привлекают к себе внимание добросердечных воспитателей. У нас детей убивают и насилуют, используют в порнобизнесе, оставляют без лечения и образования, бросают на произвол судьбы. Довольно часто это делают не чужие дяди и тети.
Вызывает подозрение общественности и другая инициатива – организовать в стране единый телефон доверия для детей, попавших в беду. Таким образом, мы якобы воспитываем новое поколение Павликов Морозовых, которые будут доносить на родителей и расправляться с учителями. Опять-таки хочется с этим поспорить. Надо очень плохо понимать психологию ребенка, чтобы утверждать такое. В большинстве случаев дети прощают родителям все, даже то, что не подлежит прощению. Брошенные дети прощают своих непутевых родителей. Если в семье не складываются отношения между родителями, дети винят в этом себя. Подростки скрывают, как могут, обстоятельства неблагополучия в собственной семье. К тому же, по существующему законодательству, ребенок может обращаться в органы опеки и попечительства с 12 лет и в суд – с 14 лет. Они уже имеют на это право. Многие дети этим правом пользуются? Прецеденты трудно найти.
Наверное, для того, чтобы убедить общество в том, что усилия государственных служб направлены на укрепление семьи, препятствование социальному сиротству, нужно продолжать работать. Необходимо сделать эту деятельность абсолютно прозрачной и безупречной в правовом отношении. Нужно формировать ответственное родительство, которое не позволяет обращаться с ребенком только как со своей неотчуждаемой собственностью. Все это нам предстоит. Мы ведь только в начале пути. А детей надо беречь. Их у нас все еще так немного.