Отправляясь этим летом в отпуск в деревню, я решила: «Никаких хозяйственных забот! Буду только отдыхать!»
Приехала, а на огороде – трава по пояс! Покосить бы надо… А может, подождать?..
Но тут постучали в ворота. Открываю: стоит симпатичный юноша-узбек, знакомый мне по прошлому лету как Саша:
– Здравствуйте, работа какая есть?
– Имеется, – вздыхаю (ведь только что собралась на речку). – Надо огород в порядок привести.
Вскоре на моем участке уже тарахтела электрическая косилка, а мне как хозяйке надлежало обеспечивать условия наемного труда.
Через какое-то время в ворота постучали снова, и на этот раз в них предстали два смуглых, чрезвычайно юрких, как сразу обнаружилось, человека:
– Мы собираем металлолом, – объявили, цепко осматривая все вокруг. – Есть какие старые, ненужные металлические предметы?
Через пару минут оба начали ловко орудовать в древнем, доставшемся мне от родителей сарае, выискивая там разный металлический хлам, о существовании которого я иногда и не подозревала.
– Вы откуда родом? – спрашиваю своих рьяных работников, соображая, что они хоть и южного происхождения, но ясно – не с Востока.
– Из Молдавии, – отвечают на чистейшем русском. – Сами знаете, как там теперь тяжело, вот и приходится у вас тут любыми путями деньги зарабатывать.
Вошел потом во двор еще один загорелый мужчина с грустными карими глазами, стал переносить всякую металлическую всячину в стоявший неподалеку от избы фургон.
– Вы тоже из Молдавии?
– Нет, из Украины. В армию меня призвали, а я сбежал, чтобы в своих не стрелять. Жена там осталась, квартиру сторожит.
Пока шла работа, я сидела на ступеньках скромного деревенского крыльца, видя себя, тем не менее, в некоем глобальном масштабе. А как же? На огороде узбек траву косит, молдаване и украинец приводят в порядок сарай… Но горделивые имперские чувства ко мне почему-то не приходили. Наоборот, было даже неловко и грустно.
С облегчением потом проводила своих работников, получив от каждого номер мобильного телефона и наказ, что, если надо будет еще что-то по хозяйству сделать, обязательно должна позвонить. В общем, расстались по-хорошему. Но, задаю себе вопрос, почему неловко-то?
Может, потому что когда-то все иначе воспринималось: союзные республики, братские народы?.. Средняя Азия – это загорелые люди на каких-то сказочных для нас, русских, хлопковых полях. Это симпатичные узкоглазые студенты – очень часто московские. Все молодые люди прекрасно знали русский язык – не то что теперь. Мы чтили древних среднеазиатских поэтов, читали современную литературу наших близких друзей. Словом, высокие были отношения. А теперь? Стоит увидеть, как муравьями копошатся мигранты на стройках у наших богатеев, так приходят в голову слова: «рабская сила».
С Молдавской республикой были тоже высокие, красивые отношения – и у России в целом, и у меня лично. В Кишиневе имелся друг, с которым познакомилась во время туристической поездки в Карпаты. Однажды он приехал в Рязань и привез мне в подарок вырезанный по дереву портрет Есенина: «Что же ты в Тулу со своим самоваром?» – подсмеивалась над ним. Но мой друг, украинец по крови, обожал рязанского поэта и всю «страну березового ситца». «Неужели, – размышляю теперь, сидя на крыльце, – и у него имелось в душе что-то против «москалей»?»
Однако, вспоминаю, пора и «Вести» слушать. А там ничего утешительного: все больше беженцев из Украины в Россию, продолжают бомбить поселки и города. Среди них и тот, о котором я услышала от нового знакомого. Наверное, он сейчас за сердце схватился.
Плохо жить в эпоху перемен – сказано правильно, но от этого не легче. Впрочем, перемены бывают и к лучшему. Будем надеяться на них.