В нашем городе хорошо известно имя академика Николая Павловича Кравкова – выдающегося фармаколога, первого лауреата Ленинской премии. Он является самым известным представителем рязанской научной династии, подарившей России ряд талантливых ученых. О его старшем брате Василии Павловиче до последнего времени вспоминали редко. Однако всплеск общественного интереса к Первой мировой войне в связи со 100-летием со дня ее начала позволяет обратить более пристальное внимание на его жизненный путь и наследие.
Фронт
Василий Павлович Кравков (1859-1920) посвятил свою жизнь военной медицине. В 1878 г. он окончил с серебряной медалью 1-ю Рязанскую мужскую гимназию, в 1883 г. – Императорскую Военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге. Более 35 лет Василий Павлович отдал службе по военному ведомству. В качестве дивизионного врача 35-й пехотной дивизии статский советник Кравков принимал участие в Русско-японской войне. С Дальнего Востока он вернулся с тремя боевыми орденами и чином действительного статского советника, соответствовавшим в армии генерал-майору.
В свободное от службы время В.П. Кравков занимался научной деятельностью: писал статьи по вопросам практической медицины, выступал с публичными лекциями, в 1910 г. издал научно-популярную книгу о санитарии и гигиене. Однако памятен он не этим. Василию Павловичу довелось внести ценный вклад в развитие отечественной исторической науки. В 1904-1906 и 1914-1917 гг. он вел подробные дневники своего пребывания в действующей армии, являющиеся ценным историческим источником. Первая их публикация – книга «Великая война без ретуши. Записки корпусного врача» из серии «Военные мемуары» московского издательства «Вече» – готовится к выходу в свет в сентябре текущего года.
За годы войны В.П. Кравкову довелось стать свидетелем многих исторических событий. Кампанию 1914 г. он начал в должности корпусного врача 25-го армейского корпуса. В составе 4-й армии Юго-Западного фронта Василий Павлович участвовал в сражениях Галицийской битвы, обеспечивал эвакуацию раненых в ходе битвы у Замостья, а 2 (15) сентября 1914 г. вместе с частями корпуса вошел в австрийскую Галицию. «Сердце замирает от сознания, что австрийцы из нашей земли изгнаны, и мы ступаем на их землю», – записал он вечером того же дня. Страницы дневника точно отражают обстановку начала войны: толпы австрийских пленных, масса брошенного отступавшим противником имущества, проблемы с продовольствием и ночлегом в бедных польских деревушках.
В сентябре 1914 г. В.П. Кравков был назначен на должность помощника начальника санитарного отдела штаба 10-й армии Северо-Западного фронта. В начале ноября, следуя за наступающими войсками, штаб армии переместился на территорию Восточной Пруссии и расположился в городке Маргграбова (ныне Олецко в Польше). Любопытны первые впечатления Василия Павловича от пребывания на вражеской территории, поражавшей русских воинов своим безлюдьем – все население прусских городков было эвакуировано в страхе перед «зверствами казаков». Здесь ему довелось встретить Новый 1915 г. Частые поездки по военно-санитарным учреждениям, стоявшим в маленьких прусских городках, оставили на страницах его дневника много интересных заметок о жизни этого региона в период пребывания в нем русских войск.
Однако уже в конце января 1915 г. штабу 10-й армии пришлось спешно эвакуироваться из Маргграбовы. «Отступаем в большом беспорядке, – отмечал Василий Павлович в первых числах февраля, – много утеряно обозов, интендантск[ого] имущества, скота и пр. Не со всеми частями штаб вошел в связь… Положение наших войск в отношении продовольствия – отчаянное». Вину за беспорядочный характер отступления, повлекшего за собой гибель в окружении 20-го армейского корпуса генерал-лейтенанта П.И. Булгакова, В.П. Кравков возлагал преимущественно на командование 10-й армии – генерала от инфантерии Ф.В. Сиверса и начальника штаба генерал-майора барона А.П. фон Будберга, впоследствии известного деятеля Белого движения и русской эмиграции.
С февраля 1915 г. новым пристанищем штаба 10-й армии стал губернский город Гродно. Здесь В.П. Кравкову довелось неоднократно быть застольным собеседником великого князя Андрея Владимировича, приезжавшего для выяснения причин отступления 10-й армии. Заслуживают также внимания отзывы автора дневника о новом командующем армией – генерале от инфантерии Е.А. Радкевиче, других чинах штаба и их взаимоотношениях.
В Гродно В.П. Кравков узнал, что его работа в начальный период войны была отмечена орденом Св. Станислава 1-й степени. «Теперь я, значит, генерал настоящий, – с юмором комментировал свое награждение Василий Павлович, – со звездой и лентой через плечо». Вскоре последовало и новое отличие – в мае 1915 г. он стал кавалером ордена Св. Анны 1-й степени.
Все лето 1915 г. прошло под знаком начавшегося «великого отступления» русской армии из польских и прибалтийских губерний. В.П. Кравков тяжело переживал неуспехи российского оружия, видя его основную причину в несовершенстве государственного устройства империи, бесталанности полководцев, равнодушии военно-бюрократической машины к судьбам простых защитников Родины.
Воспоминания о родном городе в это непростое время были для Василия Павловича едва ли не главной отдушиной. Летом 1915 г. он отмечал в своих записках: «В солдатских разговорах время от времени слышу святое для меня слово – Рязань». И еще: «Виделся с земляком – генералом Бернацким, только что возвратившимся из Рязани. Грязная она, говорит, прегрязная, скучная-прескучная. О, Господи! Пошли мне хоть последние дни моей жизни скоротать в ней, покупаться в ее грязи и понасладиться ее скукой…»
До конца августа 1915 г. санитарный отдел штаба 10-й армии был эвакуирован из Гродно в Вилейку, а затем в Минск. Вращение в специфической среде высокопоставленных кадровых военных, не отличавшихся широтой интеллектуальных горизонтов, угнетало В.П. Кравкова. Ежедневно видя перед глазами картины нравственного разложения штабного офицерства и генералитета, он все больше приходил к выводу о необходимости поиска иного места службы, пусть и на более низком уровне, чем штаб армии. Воспользовавшись отпуском на Рождество и Новый 1916 год, Василий Павлович добился своего перевода на менее престижную, но более соответствовавшую его жизненной позиции должность корпусного врача.
Рижский период
С января 1916 г. В.П. Кравков служил в 12-й армии Северного фронта в должности корпусного врача 37-го армейского корпуса, который формировался в Риге. Одной из основных забот В.П. Кравкова в это время была организация противогазовой защиты вверенных его попечению воинских частей. Также пристальное внимание уделялось борьбе с цингой и тифом, распространению которых способствовали тяжелые условия «окопной войны».
Теплые, дружеские отношения сложились у В.П. Кравкова с корпусным командиром – генерал-лейтенантом Д.А. Долговым. Человек разносторонних интересов, он разделял и либеральные политические взгляды Василия Павловича. Поэтому, когда в апреле 1916 г. Д.А. Долгов был переведен на должность командира 7-го Сибирского армейского корпуса, также державшего оборону в окрестностях Риги, за ним вскоре последовал и корпусной врач.
В июле 1916 г. военно-санитарные учреждения 7-го Сибирского корпуса успешно справились с массовым потоком раненых, вызванным неудачным наступлением частей 12-й армии на Бауском направлении. Командир корпуса Д.А. Долгов за боевые отличия представил В.П. Кравкова к производству в следующий чин – тайного советника, соответствовавший армейскому генерал-лейтенанту. Однако в штабе 12-й армии документу не дали ход, и корпусной врач был награжден лишь мечами к ордену Св. Анны 1-й степени.
Записки «рижского периода» службы Василия Павловича также интересны его оценками командующего 12-й армии генерала от инфантерии Р.Д. Радко-Дмитриева, начальника штаба армии генерал-лейтенанта В.В. Беляева, сведениями о деятельности общественных организаций, содействовавших работе военно-медицинских учреждений.
В августе 1916 г. 7-й Сибирский корпус был переведен на Юго-Западный фронт и включен в 7-ю армию генерала от инфантерии Д.Г. Щербачева. В.П. Кравков вновь оказался в занятой русскими войсками Галиции. После элегантной Риги местом его пребывания стало захолустное местечко Завалов (ныне село в Подгаецком районе Тернопольской области Украины). Здесь в октябре 1916 г. ему довелось пережить неудачную попытку наступления войск 7-й армии, стоившую поста командиру корпуса Д.А. Долгову. По дневниковым записям этого времени видно, как все отчетливее проявлялись грозные симп-томы разложения армии, а политическая обстановка в России, за которой на фронте следили по газетам, становилась день ото дня все напряженнее.
Революция
31 декабря 1916 г. (12 января 1917 г.) В.П. Кравков записал в свой дневник: «Последний день проклятого года. Прочитал на досуге литературу по истории французской революции. Как много похожего на переживаемый теперь кавардак во внутренней политической жизни России!»
Несмотря на то что во время отпуска В.П. Кравков констатировал назревание революционной ситуации, Февральская революция 1917 г. стала для него полной неожиданностью. Сторонник партии кадетов и беспощадный критик самодержавия, поначалу он воспринял ее восторженно. Однако картины прогрессирующего разложения армии и падения воинской дисциплины уже в конце апреля заставили Василия Павловича разочароваться в «свободной России». Даже запоздалое производство в чин тайного советника приказом Временного правительства, о котором он был извещен телеграммой из Петрограда в мае 1917 г., не смогло поднять ему настроения.
Заслуживают внимания отраженные на страницах дневника взгляды В.П. Кравкова и окружавшего его офицерства на политические процессы в стране. Весьма характерна для рассматриваемой эпохи и той социальной среды, к которой принадлежал Василий Павлович, критика деятельности левых партий, и в частности – большевиков, появляющаяся в его дневнике с апрельских дней 1917 г.
Провал плохо подготовленного Временным правительством июньского наступления 1917 г., вызвавший отход полностью разложившихся соединений русской армии из последних районов Австро-Венгрии, остававшихся под ее контролем, поверг В.П. Кравкова в еще большее уныние. Разгул солдатской вольницы, всевластие советов солдатских депутатов, первые случаи террора в отношении офицерства – все это заставляло его серьезно беспокоиться за будущее Родины.
В июле 1917 г. В.П. Кравков был уволен из армии приказом начальника санитарного управления Юго-Западного фронта. Как ему удалось выяснить, причиной этого стали интриги Совета санитаров Упсанюз, члены которого подозревали заслуженного военного врача в «недостаточном углублении демократических начал» в работе.
С фронта В.П. Кравков отправился домой. Об окружавшей его действительности он с грустью и горечью писал: «Бюрократическая самодержавная сволочь прежнего режима сменилась самодержавной хамократической сволочью нового режима». Новые политические тенденции в жизни страны вызывали у него мрачные предчувствия. «Чувствуется, что мы, взрослые люди, попали в плен к озорникам-гимназистам!.. – отмечал он в июле 1917 г. – Были раньше царские холуи, теперь – не оберешься холуев презренной черни, явочным порядком захватывающих себе вкусные жареные кусочки и теплые местечки… Одно утешение, что все эти проходимцы будут иметь продолжительность жизни мыльных пузырей».
В первых числах августа 1917 г. В.П. Кравков прекратил ведение своего дневника. За годы войны из-под его пера вышел оригинальный исторический источник, полный ценных свидетельств очевидца эпохальных событий. Записки Василия Павловича содержат уникальные сведения «из первых рук» об обстановке в штабах русских армий и в войсках, повествуют о его встречах с видными военачальниками русской армии. Его талант ученого-медика, с присущими ему наблюдательностью, скрупулезной методичностью и аналитическим подходом к окружающей действительности, сослужил хорошую службу отечественной исторической науке.
М.А. Российский,
кандидат исторических наук, г. Москва