Берусь утверждать, что после недавнего выступления Никиты Михалкова в телевизионной программе «Бесогон» в нашу размыслительную практику вернулось слово «пошлость». По крайней мере, в поисковике компьютера не так давно оно выскакивало едва ли не с первых букв. Особенно в сочетании с чеховским определением «звенящая», которое привел известный кинорежиссер.
Подчеркиваю: вернулось. Потому что, на мой взгляд, в последние годы оно (это слово) вроде как пропало. Вот раньше, когда мое поколение в школе и институте основательно «проходило» того же Антона Павловича, мы, например, за одной из его «Трех сестер» повторяли и проникались пониманием того, что розовое платье с зеленым поясом – это «не идет», это безвкусно и пошло. И всем было ясно как дважды два, что безусловная пошлость, когда личные интересы ставятся выше общественных.
Но последние десятилетия нас от всего этого «излечили». Потому розовый цвет сейчас в тренде и с «зеленым поясом», и без. То, что считалось низким в нравственном отношении, сегодня многими приветствуется и считается самым то. Отсюда и парикмахерская «Эгоистка», и столичный журнал «Сноб». А в нем – откровения светской львицы, что не желает она из-за ответных экономических санкций, объявленных Россией Западу, лишаться любимых заморских деликатесов. И вот это намерение ее души наряду с другими подобными высказываниями представителей нашей либеральной интеллигенции уважаемый режиссер назвал пошлостью. А народ после этого принялся освежать свою память, выясняя, что означает сие понятие.
И все же мы, наверное, переусердствуем, когда утверждаем, что в нашей сегодняшней относительно сытой жизни нет места высоким порывам. События на юго-востоке Украины обнаружили у многих сограждан такую искреннюю и живую боль за судьбу Родины, которую можно признать за одно из самых высоких человеческих чувств. И кто бы что ни говорил о русских добровольцах в Новороссии, неизбежно признание: это – новое качество наших людей и невероятно высокое по сравнению с тем, что было до недавнего времени.
Кем были они – «герои» этого недавнего времени (ведь именно таковыми пыталось их представить постоянно ругаемое, но неоспоримо авторитетное телевидение)? Ну, конечно же, это прежде всего главные действующие лица бесконечных ток-шоу (одна из «героинь», как показывали недавно, безуспешно старается выдать себя за дочь Майи Кристалинской). Или «Света из Иванова» – в общем-то, простодушная хорошая девчонка, образ которой целый год так бессовестно и безжалостно эксплуатировали столичные телевизионщики.
И вот – пришествие Крыма, восстание в Новороссии… Сколько открылось действительных, подлинных героев! И это не только ополченцы. А парни из первого гуманитарного конвоя, летевшего на всех парах в Луганск через обстрел?.. А те, кто помогает беженцам и там, на Украине, и у нас?.. А российские журналисты, благодаря труду и отваге которых мы сегодня так много знаем?.. Впервые за много лет я осознаю гордость за свою, пусть сугубо мирную, причастность к их цеху. А ведь были и моменты стыда, например, за рекламный ролик, где милая девушка выдает: «Хочу быть скандальной журналисткой». Да, в жизни всегда есть место подвигу. Но, увы, пошлости тоже. И одно время казалось, что она все затмила.
В 1991 году я написала повесть «Звездопад», основываясь на дневниках ученицы рязанской школы №43 Нины Грязновой, которая работала на комсомольской стройке и там случайно погибла. Повесть не могла появиться в то время на свет, так как комсомольский энтузиазм был признан мифом, губительным для молодежи. В заключение я тогда написала: «Сегодня нам предлагают «безопасный» вариант: жить без идеалов. Но до чего же мерзка такая жизнь!»
Мне кажется, нынче становится все больше людей, которые считают как и я.