Не каждому писателю удается придумать слово, которое войдет надолго в язык именно в том значении, которое придает ему автор. Название романа Юрия Полякова «Апофигей» стало нарицательным. А название его повести «ЧП районного масштаба» только самый ленивый из журналистов 90-х годов прошлого века не использовал в заголовках.
С середины 80-х Поляков присутствует в нашей литературе и остается одним из самых читаемых и издаваемых авторов. На прошлой неделе Юрию Михайловичу исполнилось 60 лет. Нам, рязанцам, он вроде бы не чужой. Родители Юрия Полякова из Рязанской области в 30-е годы перебрались в Москву, как многие их современники. Поляков о своих рязанских корнях помнит. Об этом он говорил в прошлом году, встречаясь с читателями в библиотеке имени Горького. И нам не след обойти вниманием его 60-летие. Ведь читаем же мы его романы – упомянутый «Апофигей», «Козленок в молоке», «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Грибной царь». «Гипсовый трубач». Пишет он так, что книжку непременно хочется дочитать, даже если с автором не согласен. Для его произведений придумано стилевое определение – гротесковый реализм. Поляков любит повторять, что советская цивилизация почти не осмыслена в литературе. Вот он и осмысливает с присущим ему сарказмом.
У меня лично с Юрием Поляковым связано два довольно сильных впечатления. Первое – это обсуждение фильма «ЧП районного масштаба», снятого режиссером Снежкиным по только что опубликованной в «Юности» повести Полякова. Состоялась эта бурная дискуссия в 1988 году в Высшей комсомольской школе. Фильм еще не выходил в прокат, нам, комсомольским работникам и журналистам, показали его первым. Мы отнеслись неоднозначно. Кому-то фильм показался излишне гротескным, жестким, другим – недостаточно обличительным. Комсомолу оставалось жить года полтора, а он все беспокоился о своем имидже. И спорили мы не о том, угадал или не угадал автор тревожную тенденцию карьеризма, двуличия, перерожденчества в коммунистическом союзе молодежи, а о том, как воспримут этот фильм простые зрители, и что они о нас подумают. Будто им, простым зрителям, больше думать было не о чем в 1988 году.
Потом я перечитала повесть в «Юности» и поняла, что она гораздо реалистичнее, чем фильм, и потому страшнее. А правота Полякова уже не вызывала сомнений, когда на последнем комсомольском съезде выступал его делегат Ходорковский, еще с комсомольским значком на лацкане пиджака.
Второе впечатление от книжки Полякова – более позднее – начала 2000-х. Мой коллега, с более внушительным, чем у меня, профессиональным и жизненным опытом, следом за мной прочитал роман Полякова «Замыслил я побег». Надо признаться, что я все склоняла коллегу к написанию записок в жанре «о времени и о себе». После книжки Полякова он от этого замысла окончательно отказался: «Зачем писать, если этот парень все о нашем времени написал так, что лучше не расскажешь, а хуже не хочется…».
У Полякова это часто получается – отразить в книжке явление, о котором много говорят, но как бы стесняются переносить содержательную часть этих разговоров на бумагу. Он никогда не опасался взорвать равнину благополучия вокруг себя. И со временем оказывалось, что он был прав. Повесть «Сто дней до приказа» он написал раньше, чем «ЧП». Ее лет семь нигде не печатали, пока «Юность» не решилась дать эти армейские записки в несколько «причесанном» виде. Главпур тут же объявил Полякова врагом номер один советских Вооруженных сил. Уважаемый маршал Дмитрий Язов несколькими годами позже в личной беседе заявил Полякову, что из-за таких, как он, развалился Советский Союз. На автора «повесили» и поражение в Афганистане, и срыв массовых призывных кампаний тех лет, и даже, кажется, армейский развал начала 90-х. То есть, если бы не «Сто дней до приказа», наша советская армия оставалась бы несокрушимой и легендарной. Правда, потом Юрий Михайлович входил в состав Общественного совета при Министерстве обороны России, а совсем недавно он стал председателем совета директоров АО «Красная звезда», издающего армейскую печать.
Советовать нашим читателям чаще обращаться к прозе Полякова бессмысленно. Они и без того ее читают. На той прошлогодней встрече в библиотеке Юрий Поляков с некоторым даже внутренним удивлением говорил о том, что в последние годы все чаще среди своих читателей обнаруживает не своих ровесников, а тех, кому от 20 до 30 лет. Это выяснили издатели, проведя специальные замеры. Значит, какие-то темы и интересы писателя затрагивают людей с другим социальным и историческим опытом.
Кстати, 60-летие Полякова отмечено выходом первого тома его десятитомника, а в нем – стихи, с которых известный прозаик и редактор «Литературной газеты» в литературе начинал, и первые две «скандальные» повести. Готовится к выходу и своеобразное продолжение «Ста дней» под названием «Сто писем из казармы». Это – письма, которые когда-то Юрий Поляков писал из армии жене. Он счел, что эти солдатские письма 80-х годов ХХ века могут быть сегодня опубликованы, но нуждаются в комментариях. «Они писались 37 лет назад, За эти годы мы столько всего узнали, поняли, что комментарий может стать интереснее, чем сами письма. Эта книга для тех, кто интересуется проблемами, эпохой, и кто вместе со мной прожил эти десятилетия», – рассказывал нам Юрий Михайлович в прошлом году.
Юрий Поляков чрезвычайно активен не только как писатель, но и как общественный деятель. Либеральная интеллигенция его недолюбливает за четкость гражданской позиции. Но вряд ли может вести себя иначе редактор одной из крупнейших в стране – «Литературной газеты», тираж которой вырос за то время, пока ею руководит Поляков. Он не стесняется слова «патриот», не открещивается от своего советского прошлого. К своему 60-му дню рождения Поляков подготовил книгу с собственными интервью разных прошлых лет. Признаемся, сегодня не каждый заметный общественный деятель может на это решиться – слишком разительно менялись взгляды, мнения и убеждения многих на протяжении ряда последних десятилетий.
Может показаться, что автор этих заметок – из числа безусловных поклонников популярного писателя. Это не так. Целый ряд его произведений мне не по душе. Но даже те книги, которые мне не понравились, я не могла отложить в сторону, не дочитав. С немногими из современных прозаиков у меня складываются такие неоднозначные отношения.