Он, родившийся в 1924 году, из того поколения фронтовиков, которых с войны вернулось 3-4 человека из сотни призванных. Война Николая Родина была короткой, меньше года, а иначе и быть не могло суровой зимой 1943 года на Юго-Западном фронте.
Восемнадцатилетним призвали его в августе 1942 года после лесозаготовок и уборки в колхозе, обучили стрелять из пулемета. Выживаемость пулеметчиков в те дни под Сталинградом не превышала двух недель. А Коля Родин попал на фронт на заключительном этапе Сталинградского сражения, форсировал Дон во время контрнаступления на донбасском направлении. Зимой 1943-го был ранен так тяжело, что из госпиталя вышел только в 44-м и был признан не годным для военной службы. Те полгода на войне остались в памяти на всю жизнь, судьбу разделили на «до войны» и «после войны». Он снова и снова возвращался потом к своим военным впечатлениям, а были они не журналистскими, не лейтенантскими – солдатскими. Он говорил потом: «Я исследую характеры молчаливых героев». О таких героях на войне Николай Александрович потом не раз писал, будь то гармонист Сидоркин или ветеран, которому на фронте довелось участвовать в одном-единственном бою и подбить вражеский танк.
Но война закончилась, надо было как-то устраиваться в мирной жизни. Несколько послевоенных лет Николай прожил в Рязани и все пробовал набрасывать свои мысли-впечатления на бумагу. Мало кто помнит сегодня, что еще школьником он пытался писать для газеты и публиковаться начал перед войной в елатомской районной газете «Красный маяк». Война все прервала, а судьба распорядилась по-своему.
В 1950 году Николай Родин вернулся в свой любимый Касимов и начал работать в местной газете «Большевистский путь». Он отдал газете более десяти лет и знал непростую жизнь районного журналиста во всей своей полноте – с дальними поездками, срочными материалами, мелкими и серьезными неприятностями. Он начинал в газете простым сотрудником и дослужился до заведующего отделом – сельскохозяйственным. А это значит, исколесил просторный Касимовский район вдоль и поперек, а большей частью пешком его исходил, с десятками людей поговорил не наспех, заглянул кому в глаза, а кому и в душу.
Он продолжал свои писательские мучения или муки – писал, правил, вычеркивал, дописывал… В те далекие уже времена плох был тот газетчик, который не готовился стать писателем. Первая серьезная книга – повесть в письмах «Вторая любовь» – вышла у Родина в 1960-м. Через год его приняли в Союз писателей и он расстался-таки с газетой. Николай Александрович пошел учиться на Высшие литературные курсы в Москву, окончил их в 1965-м, стал профессиональным писателем. Это был серьезный шаг для жителя провинциального Касимова, быть там писателем значило отличаться от других. А в провинции это делать непросто.
Николай Александрович Родин в течение всех лет, отпущенных ему Господом, до самого апреля 2013 года, когда его не стало, жил и работал в Касимове. Редко приезжал в Рязань, писал много писем, внимательно читал все, что выходило в Рязани, и тем более в столичных издательствах, сетовал на то, что литературная критика не слишком внимательна к авторам из глубинки. И при этом продолжал активно работать – им написано и издано более 25 книг. Они не залеживались в магазинах, находили своего читателя, наверное, такого же, как родинские герои, немногословного. Самому Николаю Александровичу грех было жаловаться на отсутствие внимания. И книги его расходились приличными тиражами, некоторые из произведений были поставлены на Всесоюзном радио и даже стали телевизионными фильмами.
Он сознательно выбрал для себя эту неспешную жизнь в Касимове, город свой любил, внимательно наблюдал за тем, что вокруг происходит. Касимов под разными названиями присутствует во многих его произведениях, его атмосферой определяются не только поступки, но и судьбы его героев. Родин, как мало кто другой, понимал российскую провинциальную жизнь, в которой почти никто не задумывается о вечном, а философские проблемы сами о себе заявляют. Прочтите внимательно его «Танец с саблями» или «Присутствие женщины» – вам многое откроется в этой тихой жизни.
Родному и любимому Касимову Николай Александрович подарил книгу краеведческих очерков «Касимов – Городец Мещерский», которая переиздавалась в наши малотиражные времена восемь (!?) раз. И 50 тысяч общего тиража в 35-тысячном Касимове разошлись. И ничего равноценного о притягательном для туристов городе на Оке в последние годы так и не вышло. Стоит ли удивляться тому, что именно Николай Родин стал первым лауреатом учрежденной Союзом писателей России премии «Малая Родина», которая вручена ему за подвижническую деятельность в области литературы и культуры.
Мне довелось разговаривать с Николаем Александровичем всего раз. Было это в 1995 году в Клетине на Маркинском празднике (к поэту Евгению Маркину Н.А. Родин относился с отцовской нежностью и глубочайшим профессиональным интересом и уважением). В тот летний вечер Николай Александрович сам со мной заговорил, представившись. Оказалось, что газету нашу он внимательно читает, и ему есть о чем подискутировать с журналистом. Мы хорошо поговорили тогда, осталось ощущение встречи с родным, все понимающим человеком.
А вот Галина Петровна Чернова, известный в Рязани журналист, Николая Александровича считала живым классиком, много о нем писала. Родин состоял с ней в многолетней активной переписке. Галина Петровна сама написала об этом и процитировала его письма в статье, опубликованной в нашей газете ровно пять лет назад, когда Родину исполнилось 85 лет. Иначе я не решилась бы привести несколько уместных строчек из письма Н.А. Родина к Г.П. Черновой. «Тихо и глубоко переживаю в своих мещерских лесах свои юбилейные заботы и радости. Сожалею, что не всем устраиваются такие празднества, вспоминаю безвременно ушедших из жизни талантливых писателей и поэтов, в первую очередь, Евгения Маркина. Вспоминаю своих земляков, касимовцев и рязанцев…всех добрых, умных людей, которые так щедро одарили меня своим теплом и светом в этот серьезный час».
Пять лет прошло. Нет уже Николая Александровича Родина. Вспоминает ли сегодня кто-то о нем так же тепло и светло в дни его юбилея? Он того достоин.