Постановление Правительства РФ обязывает сиротские заведения России перейти с 1 сентября 2015 года на новый тип организации жизни детей – семейный. Примечательно, что это новшество вовсе не является таковым для некоторых учреждений Рязанской области. Например, для Шереметьево-Песочинского детского дома, о котором я писала прошлым летом, Рыбновской школы-интерната, где мне довелось быть на днях. Обстановка в этом учреждении, беседа с педагогами, воспитателями помогли лучше осознать необходимость перехода к новой форме. Поделюсь своими впечатлениями.
Жить не классом, а семьей
В школе-интернате мне сказали, что не называют своих детей сиротами… Мне вообще трудно представить себе это слово в обычной текущей жизни, тем более в семье. Но обычная текущая жизнь во многих сиротских заведениях – это существование классом. И во время школьных уроков, и после них.
– Лет двадцать назад я задумался: почему так? – рассказывал мне психолог школы-интерната Олег Викторович Маланин. – Класс существует только до выпуска. Приехал недавний питомец в наш интернат – вроде бы к себе, своим, а в школе никого из своих уже нет. Не то в семье: там старшие дети свое «гнездо» покидают, но младшие-то в нем остаются.
Вот так зародилась (и тут же была поддержана руководством школы) идея организовать жизнь детей разновозрастными группами, которые с течением времени стали называться семьями.
Группы оказались не только разновозрастными, но и разнополыми, что вначале некоторым педагогам показалось жуткой проблемой: «Как, мальчишки будут жить с девчонками в одной квартире?..» – «Да, – отвечали сторонники новой методы, – как обычно это и бывает в обычной семье».
«Семейственность» помогла в какой-то степени справиться и с проблемой, которую в детдомах называют «дедовщиной», когда старшие обижают младших. Прежде всего здесь сказалась малая разделенность тех и других, и установка «жить дружно» не навязывалась, а приходила как бы сама собой.
Между прочим, когда в Рыбновскую школу-интернат влилось несколько воспитанников из другой школы, где жили классами, новеньким вначале не понравилось, что «не назначили ответственных за то, чтобы старшие опекали младших». Потом поняли: в этом нет необходимости.
В каждой из семейных групп имеется две воспитательницы, которых в зависимости от своего возраста и пола дети часто называют «мамами» («взрослые» мальчики очень самолюбивы и застенчивы, поэтому говорить так избегают). В семье должен быть «папа», но мужчин среди воспитателей, к сожалению, нет. Зато директором школы является мужчина (это Валерий Николаевич Протасов), есть также физрук, «трудовик», завхоз… То есть нельзя сказать, что мужским духом в школе-интернате, живущей по семейному типу, и не пахнет…
«А все-таки это не семья»,
– подводит меня к несколько неожиданному тезису психолог Олег Викторович, и еще больше удивляет, сказав, что он много времени потратил, чтобы разъяснять ребятам это.
– Для чего?
Для того, хотя бы, чтобы дети как можно раньше поняли: взаимоотношения между живущими вместе людьми обусловлены множеством разных причин. Например, воспитательницы, которых они зовут «мамами», вовсе не мамы. Они любят воспитанников, заботятся о них, но не мамы: мама у каждого человека только одна. И если ребенок осознает ценность такой человеческой взаимосвязи, западет ему это в душу, то, может быть, в дальнейшем он в полной мере будет понимать свою ответственность перед своими детьми.
Это тем более важно, что у многих ребят за время их горестного пребывания в собственной семье сложилось искаженное представление о роли родителей. В психологическом тесте «Незаконченное предложение» после слов «Все отцы…», «Все матери…» многие дети пишут: «пьют», «бьют», «оставляют своих детей».
Семья, говоря словами одного известного героя, дело тонкое, нужно с детства формировать правильное представление о ней. Как многие считают, этому должен помочь и семейный тип детдома, где дети имеют возможность получить навыки самостоятельности, ответственности – так необходимые, например, при получении собственного жилья. В Рыбновской школе-интернате лелеют на этот счет мысль заиметь для потенциальных хозяев «собственного угла» так называемую адаптационную квартиру…
Семья или авантюра?
В этом учебном году из школы-интерната в приемные семьи ушло 16 детей. Это много? Если исходить из общего числа воспитанников (их около 80), можно сказать: да. Но педагоги школы стараются не отвечать на вопрос таким образом. Не только потому, что боятся сглазить (на всякий случай сплюнем и мы). Просто опять же: очень уж сложная эта материя – приемная семья. Дети хотят быть усыновленными все – даже те мальчишки, которые, боясь проявить слабость, от этого отнекиваются.
Понятно, что кандидаты в приемные родители тоже все «хотящие». Да только не все из них «могущие».
Олег Викторович называет такую категорию кандидатов людьми авантюрного склада. Они легко ввязываются в разного рода события, дела, не задумываясь о последствиях. Опытные работники органов опеки, так же, как и педагоги детских домов, без особого труда их определяют, стараются переубедить. Но как воспрепятствовать человеку, который хочет совершить благородный поступок, собрал все необходимые документы и справки, прилежно посещал школу приемных родителей?.. Он тут же пойдет жаловаться. Вот почему так часто случаются отказы от приемных детей. В Рыбновской школе-интернате они тоже бывали. И какая это трагедия для ребенка!
Может быть, имеет смысл, как говорили в Рыбном, практиковать на какой-то период гостевые отношения между сиротой и предполагаемой семьей?..
И семья, и детский дом
Есть, однако, категория детей, которые, имея долгий негативный опыт жизни с собственными родителями, никогда не приживутся в приемной семье. И факт их существования, а также всякие тонкости и сложности притирки характеров ребенка и приемных отцов и матерей говорят о том, что детские дома и школы-интернаты нужны. Во всяком случае – пока. Имевшая место кампания по их закрытию «успешно» провалилась. Как рассказывал В.Н. Протасов, его коллега из другого региона посетовал, что сиротские учреждения даже пришлось строить заново.
В материальном отношении нынешнее время – не худшее для них. Вспомним, что в 90-е годы насущной заботой считалось накормить и одеть сирот. «У меня было 17 мальчишек, – вспоминает О.В. Маланин, – и все они ходили в одинаковых пальто». Когда накормили и одели, решено было уделять больше внимания воспитанию детей, здоровьесберегающим технологиям, и нынче надо видеть, как в вестибюле интерната спортивный стенд буквально ломится от внушительного количества наград. Но, наверное, во все времена главной заботой сотрудников интерната было то, чтобы этот дом был для детей родным, теплым домом. Как сказала заместитель директора по воспитательной работе Ольга Михайловна Сташкевич, «мы стараемся быть с ними наравне, не упускаем момента обнять, чмокнуть в щечку, прикоснуться. И на любой порыв доброты они откликаются».
Наравне так наравне. Недавно на «Фестивале сказок» педагоги представили свою постановку «Мухи-Цокотухи». Мне рассказывали, кто кого играл… Не мудрено, что дети приняли постановку с восторгом.