Договорившись о встрече, я с нетерпением ждала Елизавету Алексеевну с фронтовыми треугольниками. Признаться, до сей поры я видела их, скромно лежащие, безмолвные, только за музейными витринами. Не приходилось с волнением разворачивать ветхие листочки – самые драгоценные реликвии любой семьи. И только теперь узнала, что и в нашем роду хранятся такие весточки с фронта.
Елизавета Алексеевна Митина, родная сестра моего давно умершего деда, ветеран труда, 46 лет отработавшая в Рязани учителем русского языка и литературы, сообщила по телефону, что у нее есть фронтовые письма старшего брата. Сергей Алексеевич Митин героически защищал блокадный Ленинград, 27 января 1943 года был убит на Синявинских болотах.
Накануне 41-го
Но, придя в гости, она разочаровала: обещанного впопыхах не нашла. И все же пришла не с пустыми руками: принесла два письма, которые Сергей написал еще в 1939 году, проходя службу в армии в Литве.
Разборчивый красивый почерк. На фоне семейных новостей выделяются тревожные строки: «Мама, вы пишете, что у вас некоторых призывают в армию и мобилизуют машины и трактора. В этом удивительного ничего нет, мы сейчас находимся в сложной международной обстановке, когда кругом нас пылает новая мировая империалистическая война. Нам, конечно, нужно быть наготове каждую минуту, чтобы никакая случайность нас не застала врасплох, поэтому и идет частично дополнительный призыв в армию».
А через пару лет война доберется и до Советского Союза, перевернет миллионы судеб, войдет печальными страницами в каждую семейную историю.
Родина Митиных – шацкое село Тюрино. Большое, многолюдное, которое впору было бы именовать поселком. Чего только не было в Тюрине: сельсовет, медпункт, школа, магазин, два клуба, молокозавод, маслобойня, мельница, пекарня…
Их было у родителей шестеро: двое сыновей – Сергей и Григорий, и четыре дочери – Ольга, Александра, Екатерина и Елизавета. Простая крестьянская семья. Отец, Алексей Степанович, прошедший Первую мировую, гражданскую, финскую войны, шесть раз раненный, в 1941-м к службе был признан непригодным. Его отправили на фронт трудовой – на один из заводов в Рязань.
Дело сердца
Сергей был самым образованным, надеждой семьи: окончил семилетку, затем курсы счетоводов в Шацке, мечтал стать дипломатом, помогать Родине строить дружбу и мир со всеми народами. Он работал в пожарной охране в Шацке, начал заочно учиться – только вот в каком институте, сестра сейчас не вспомнит. После него осталась довольно обширная библиотека – редкость в полуграмотной деревне. Лизе запомнилась история дипломатии, роман «Как закалялась сталь», было там и много других умных, серьезных книг.
А вот рассказ самого 20-летнего Сергея о своей учебе в армии еще накануне войны. В каждой строке – молодая вера в себя, в силу и могущество советской державы: «По подведению итогов боевой и политической подготовки за декабрь 1938 года имею отметки «отлично» и часть «хорошо», за что командованием управления части награжден учебником краткого курса ВКП(б) и утвержден помощником групповода по проведению политзанятий. Сейчас усиленно работаю над собой, готовлюсь для вступления в кандидаты ВКП(б)».
Войну он встретил уже коммунистом, в офицерском звании. Когда его призвали на фронт, сразу отдали под его командование в Шацке 300 солдат – назначили политруком, как позже отписал он матери. А в базе данных на сайте ОБД «Мемориал» я нашла его последнее звание: «Лейтенант, заместитель командира по политической части взвода пешей разведки».
– Я помню, он писал с фронта: папаня, дорогой, мы должны победить этих гадов империалистов. Там было много таких политических, грамотных выражений. И главное, у него все это шло от сердца, – говорит Елизавета Алексеевна. – А матери приходили благодарственные письма за то, что воспитала такого сына.
Сегодня, когда советский этап истории нашей страны остался в прошлом, фигура политработника в Красной Армии вызывает у молодого поколения немало вопросов. Главной его задачей была политическая работа среди личного состава. Однако сохранилось и много свидетельств о боевых подвигах замполитов: они бывали порой вдохновителями побед, сами поднимали солдат в атаки. Очевидно, что коммунист Сергей Митин был именно таким: воспитывал взвод своим личным примером, а не отсиживался в тылах. Только кто теперь расскажет о его сражениях?.. А еще мне подумалось о том, что склонность к дипломатии все-таки пригодилась ему, пусть убеждать пришлось не в дипломатической миссии, но при выполнении другой высокой и важной задачи – по защите Родины.
Военный хлеб
Маленькая Лиза – а они с братом Гришей были самыми младшими в семье: ей семь, ему десять, – хорошо помнит, как принесли похоронку на Сергея. С тех пор каждую ночь мать Агафья Григорьевна безутешно плакала. А однажды заглянул председатель сельсовета: «Требуется свидетельство о смерти Сергея». Мать, не задумываясь, отдала. И больше документа не видела, как не видела и пособия, положенного за погибшего сына.
А старшим сестрам пришлось взять на себя тяжелую мужскую работу. История каждой из них достойна отдельного рассказа. Корреспондент районной газеты, статья которого бережно хранится в архиве Елизаветы, назвал сестер Митиных «совестью села Тюрина». Хорошо было бы сейчас, как однажды в детстве, посидеть с ними в их избушке за самоваром, послушать воспоминания. Увы, Ольги и Александры уже нет в живых, Екатерина по старости многого не помнит. Зато постоянно обращается в памяти к прошлому Елизавета Алексеевна.
20-летнюю Ольгу и 17-летнюю Александру с началом войны, как и отца, мобилизовали на трудовой фронт. Первая оказалась в Подмосковье на строительстве железных дорог. Когда немец стал подходить к столице, дождем полетели фугаски – от них бегали прятаться под мост. Летом 1942 года их тайно посадили на поезд – на сцепления между вагонами, довезли до станции Нижнемальцево. До дома Оля добиралась пешком. Увидев ее, Лиза побежала к матери: «К нам какая-то менялка идет!» Та приблизилась – и в ней узнали Олю.
Вскоре по селу стали собирать девчат учиться на трактористок. Записали и ее. Месяц была на учебе, вернулась – и села за руль. Так 20 лет и отработала в Тарадеевской МТС. На какой технике – об этом рассказал тот самый листок «районки», сохранивший ее воспоминания.
– Я, как и все, в ту пору работала. Нужно было пахать – пахала. Норма на пахоте для трактора ХТЗ была 4 гектара, а я по 4,5 делала. Когда и больше. Первое время страшновато было, если моя смена приходилась на ночь. А загонка около леса. Кругом темень – глаз коли, а ты в поле одна. Потом привыкла. Сев зерновых мне доверили – и здесь норму перевыполняла. Прицепной комбайн «Сталинец» трактором таскала во время жатвы. Довелось и хлеба прицепной жаткой валять в валки, – рассказывала Ольга Алексеевна в 1997 году журналисту Василию Храмцову.
А бывало, добавляет Елизавета, на ночных полях сестре приходилось сталкиваться с дезертирами с фронта, о которых долгое время предпочитали молчать. Один окликнул издалека: «Девочка, я тебе ничего не сделаю. Скажи, где деревня Райполье?» Она, еле живая от страха, указала.
Трактора заводились вручную, рукояткой. Требовалась сила, и один раз Ольга не удержала ручку, та завертелась в обратную сторону и ударила ей по глазу. Повредился хрусталик, глаз почти ослеп. Но из трактористок она не ушла.
Сколько их было по всей стране, совсем девчонок, кто вслед за нашей знаменитой землячкой Дарьей Гармаш освоил технику, не дал запустеть полям, кормил фронт, а после войны поднимал все хозяйство… Пахали, сеяли, убирали урожай, а домой ни зернышка нельзя было принести – иначе тюрьма. Военный хлеб был почти весь из лебеды.
До седьмого пота
Вторая сестра, Александра, подобно Ольге, была несостоявшейся москвичкой. В столице работала всю войну на военном заводе, пережила самое страшное время, бомбежки, а в 1947 году, после смерти отца, поддавшись на уговоры матери, вернулась в Тюрино. Устроилась дояркой на Тюринской молочно-товарной ферме.
Тяжелый труд в животноводстве стал судьбой и третьей сестры, Екатерины, – она пришла на ферму с торфоразработок, находившихся за семь километров от села. Там подростки резали, сушили ценное в то время топливо, а потом отправляли его на фронт.
На ферме сестры работали на славу, по семь потов сходило: то корма вручную с улицы носили, раскладывали по кормушкам, то коров чистили, то навоз со двора ведрами таскали.
– Бывало, ждем их вечером с фермы: час ночи – нет, два – нет. Придут в третьем, сядут ужинать, а наутро просыпаемся: картошка и яйца нетронутые. Как сели за стол, так и заснули, – вспоминает Елизавета Алексеевна.
Она единственная из сестер стала учиться дальше, получила профессию учителя, уехала в Рязань, создала семью. Ольга, Александра и Екатерина так и прожили всю жизнь вместе, разделив с селом его судьбу. Сегодня в Тюрине осталась одна-единственная жительница – 86-летняя Екатерина Алексеевна Митина.
– Лиза, Лиза, – плачет она каждый раз, когда сестра приезжает в гости и выкладывает из сумки гостинцы, – всего-то ты мне привезла, только вот ноги здоровые забыла…
* * *
Вновь вчитываюсь в сохранившееся письмо двоюродного деда Сергея. 1939 год. В нем еще нет ни боев, ни фронтовых будней, но есть нечто бесконечно трогательное, искреннее, настоящее. Это первая страница – она целиком посвящена приветствиям и пожеланиям родным: «Здравствуйте, дорогие родители, отец Алексей Степанович и мать Агафья Григорьевна. Шлю я вам свое нижайшее почтение и желаю доброго здоровья на много лет. Еще кланяюсь дорогим сестрам Ольге, Александре, Екатерине, Елизавете и дорогому братцу Григорию Алексеевичу».
Эти строки – как ответ на главный вопрос: что помогло им всем выстоять и победить? Любовь, чувство Родины и рода за плечами.
Главу о своей семье в летопись Победы
написала Татьяна Железнова
Фото из семейного архива