Иногда создается впечатление, что выбор нашего жизненного пути определен свыше. К такому выводу невольно приходишь, когда знакомишься с историями жизни разных людей. Главный специалист отдела использования земель лесного фонда министерства лесного хозяйства Рязанской области Александр Горячев – из числа тех, чей профессиональный путь, как он сам считает, был предначертан еще до его рождения.
От чистого истока мы начинаем путь
Александр Михайлович – представитель большой династии Горячевых, основатель которой его дед – Александр Никитич, уроженец села Кидусово. Еще до войны он поступил работать лесником в Спасское лесничество. В семейных воспоминаниях Александр Никитич – человек основательный, ответственный, в меру строгий, но справедливый. В семье его слово было всегда решающим и неоспоримым. Александр Никитич живо интересовался техникой, вникал в особенности ее работы. Перед войной ему довелось проехать на черном советском мотоцикле «ИЖ». «Эх, кабы вот такого «коня» да для нашей работы. Вот подкопить бы деньжат», – мечтательно говорил Александр Никитич, перечисляя достоинства мотоциклетной техники. Но мечте дано было осуществиться лишь много лет спустя, уже после войны.
Его призвали в армию практически сразу после начала боевых действий. На попечении супруги Марии остались трое малышей – Миша, Сережа и Анечка. Письма от мужа получала редко. Каждая весточка становилась в доме настоящим событием. Конечно, было непросто и в тылу: Мария работала в колхозе. Миша оставался за старшего. Все хозяйство и младшие дети на его плечах. Плакаться о трудностях было не принято – каждой семье в те годы жилось тяжело. Но вот ведь напасть – у Горячевых сгорела изба, жить негде. Мария устроилась на работу в лесхоз, от которого ей выделили жилье на дальнем кордоне. Так и жили до возвращения Александра Никитича.
Демобилизовавшийся армейский разведчик Александр Горячев с нетерпением ждал встречи с семьей. Он возвращался в родные края на трофейном «БМВ». Мотоцикл не раз выручал его в непростых ситуациях. Не раз вспоминал, какая хорошая была техника – двигатель работал безотказно. Но на границе Горячева затормозили, и как демобилизовавшийся солдат ни пытался решить проблему уговорами: дескать у фрицев отбили – трофей, очень нужен, но пограничники оказались неумолимы.
Возвращение к мирной жизни для Александра Никитича долгой раскачки не потребовало. Вернулся на работу в лесничество. Здесь работы было предостаточно, только успевай проводить весь перечень надлежащих дел. Ему даже коня для работы выделили. Это, конечно, не техника, но транспортное средство надежное. Новый дом взамен сгоревшего помогали строить всем селом.
Сын за отца
Со временем к работе приобщился старший сын. Живо вникал во все мелочи, понимал степень ответственности и знал каждую тропку и дерево на вверенной отцу территории. Другой стези, кроме работы в лесу, для себя и не мыслил. Выучиться вот только ему не удалось. Как устроился в Спасское лесничество работать в 1955 году, так и остался. Может, потому, что еще с войны, когда оставался в доме за старшего, взял для себя за правило нести ответственность за брата и сестру. Он всегда был готов поступиться своими интересами ради других.
«Некогда мне учиться. Сережу с Аней до ума доводить надо», – сказал Михаил отцу. С ним не спорили, так как характер Михаила всегда отличала принципиальность. Первым образование получил Сергей. Окончив школу, он поступил в Воронежский лесотехнический институт и долгие годы работал по специальности в Рязанской лесоустроительной экспедиции. Затем на медсестру выучилась Анечка, которая до пенсии проработала в поликлинике.
– Что ж ты-то, Михаил, так и останешься неучем? – спрашивал сосед.
– Ну так… дети мои выучатся, и, глядишь, еще приедут нами руководить, – парировал молодой лесник, который словно в воду смотрел.
Он не спешил в город, где суета, шум. Невесту себе присмотрел, чем заняться в этой жизни, определил. «Ну что ж, живи своей жизнью», – сказал Александр Никитич сыну, а когда тот с молодой женой перебирался в другой дом, привел ему в помощь своего коня. Дескать, вот тебе, сын, гужевой транспорт. Мне помогал, а теперь тебе поможет. К слову, сам Александр Никитич, скопив деньжат, все-таки купил себе в конце шестидесятых мотоцикл. Правда, не «БМВ» и даже не «Урал», а «Иж».
Молодая семья постепенно и сама обзавелась всем необходимым. И уклад ее во многом напоминал дедовский, где последнее слово было за главой семьи.
Кто на новенького?
– Я сопровождал своего отца на обходы и лесоустроительные работы. С малых лет знал травы, читал следы зверей и всегда мог безошибочно выйти из леса в нужном направлении. Отец был уверен, что я пойду по его стопам, – вспоминает Александр Михайлович.– Но к выпускному классу я заявил родителям: хочу связать свою жизнь с авиацией. «Ну смотри, Сашка, попробуй, но это не твоя дорога, – сказал отец, –Я ведь как думал: ты меня заменишь, когда выучишся. Чтобы от отца к сыну цепочка не прерывалась…»
Парень задумался: может, прав отец? Зачем в небо рваться, если дома тоже кто-то должен оставаться? Документы в Калининградское авиатехническое училище он все же подал, но вот на сдачу экзаменов так и не поехал. Так что как-то не срослось у него с небом. Остался в родном селе, и до армии работал в лесничестве. Шанс передумать представился еще раз, уже на службе, когда Александр служил в погранвойсках в группе контроля в Шереметьево-2.
Ребят в этот отряд набирали с учетом личных качеств. Требовалось хорошее здоровье, зрительная память, быстрая реакция. Александр еще не демобилизовался, а его уже стали приглашать на работу в спецорганы. Обещали направить на учебу, продвижение по службе, решение жилищных проблем и приличный заработок. Но такое предложение даже не обсуждалось всерьез.
Со временем Александр получил специальное лесное образование. Сначала в техникуме, затем заочно окончил лесотехнический институт. Работал в природоохранной сфере в секторе «Лесное хозяйство». Лучше отца стал разбираться во всех теоретических вопросах, но когда приезжал в лесничество с проверками, никогда не спорил с лесниками, проработавшими в лесу десятилетия. В период лесных пожаров к их словам правильнее было прислушаться. «Разложат, бывало, карту и объясняют, как эффективней локализовать пожар и не дать огню воли, а я пометки на карте делаю, – рассказывает Александр Михайлович. – В таких ситуациях отец не встревал, если не было необходимости, но я видел, чувствовал: он гордится мной, и это было очень приятно. Прошло уже немало лет. Конечно, мне бы тоже хотелось, чтобы и мою деятельность в лесу продолжили мои дети или внуки. Понятие генетической памяти – не выдумка. Я это ощутил на себе. Другое дело, что жизнь вносит свои коррективы, которые мы чаще всего в расчет не берем. Скоро моя дочь Аня окончит Московский государственный университет леса. Но я не буду настаивать на ее окончательном выборе. Жизнь лучше меня поможет ей определить маршрут профессиональной деятельности, и карта здесь не подскажет. Она в основном выросла в городе, и ей, может, моя профессия не так дорога, как мне».
Иной раз мы с сестрой приезжаем в Кидусово и вспоминаем свое детство, дедушку, который катал нас на мотоцикле «с ветерком» по лугам и проселкам. Отца, державшего все на контроле и никому не дававшего послаблений. Конька, что достался нам от деда в наследство, который прожил у нас до глубокой старости. За несколько лет до смерти его не использовали в работе, а нам, детям, поручалось по очереди водить конька пастись. И, конечно же, каждый вспоминает свои заветные уголки в Кидусовском лесу. К сожалению, в 2010-м лес изменился очень сильно. Очень хочется, чтобы удалось вернуть утраченное, и были те, кому судьбой предначертано беречь лес и приумножать», – заключил Александр Михайлович.