Мечтам о слиянии города и деревни в советские времена осуществиться было не суждено. Город с его благами задержался где-то в пути, и деревни стали зарастать бурьяном. Зато началось движение в обратном направлении. Выходя из дома с двумя пятилитровыми бутылками в руках, я чувствую себя настоящим деревенским жителем. «Что, сосед, за водой собрался?» – спрашивает меня Петрович возле лифта. «Да, пойду до колодца дойду», – неспешно отвечаю я, поглядывая на часы. «Колодец» работает до восьми.
Вода в этих киосках с круглыми башенками-емкостями привозная. Продавец говорит: «из артезианской скважины». «Ну и как, больше стало у вас клиентов?» – спрашиваю милую женщину, пока она принимает деньги – четыре рубля за литр и надевает белые гигиенические перчатки. «Намного больше! – отвечает она. – Пришлось даже поставить насос, чтобы быстрее разливать».
Иногда возле ларьков можно наблюдать небольшие очереди. Люди с пластиковой тарой подъезжают на машинах, стекаются ручейками из окрестных домов. В двух руках емкости по пять литров. Я подсчитал – в сутки в моей семье уходит примерно семь литров привозной воды, в переводе на российскую валюту – 30 рублей. В месяц получается 900. Это дополнительно к тарифам на холодную воду, которая должна быть питьевой. Но она питьевой, похоже, не является. Уж не знаю, кто виноват – сине-зеленые водоросли, которые могут жить прямо в трубах и выделять токсины, как уверяют некоторые общественные экологи, или какие-нибудь вещества, проникающие сквозь «совершенные системы очистки». Нет, формально вода в Рязани пригодна для питья – это вам в любой контрольной лаборатории сегодня скажут. Существующие нормы санпина выдерживаются, а других пока не придумали. Но, как говорится в одном анекдоте, бьют не по паспорту…
Если мои знакомые свидетельствуют, что резь в желудке проходит после того, как они перестают пить водопроводную воду и переходят на покупную, если я вижу, что все больше и больше в Рязани появляется ларьков с чистой водой и количество клиентов у них растет, то делаю выводы, немного отличающиеся от результатов анализов официальных лабораторий.
Походы за водой после работы мне понравились, и я их даже полюбил. Одно раздражает – грязновато под ногами. Жирная грязь, пропитанная талыми водами, просто лоснится на солнце. И сюда деревня, получается, добралась? Но там грязь, выражаясь словами Чернышевского из романа «Что делать?», чистая, потому что естественного происхождения, а у нас она нездоровая, пакостная, того и гляди засосет с головой. Вон, видите, пробирается на цыпочках водитель до своей «Тойоты», припаркованной на газоне. От колес автомобилей сплошное месиво. Теперь своими колесами он размажет жижу ровным слоем по тротуару. А мы пойдем по нему за чистой водой.
Неужели мы и вправду думаем, что окружающая действительность для нас – не более чем промельк пейзажа за окном, а главное – добраться на цыпочках до комфортной кабины, юркнуть туда, а дальше – хоть трава не расти. Усмешка цивилизации: заработанные деньги приходится тратить на то, что должно принадлежать бесплатно каждому.
Деревенский бурьян подобрался к городу и вдруг пророс в головах. Есть, говорят, кардинальное средство – гильотина, но вряд ли оно нам всем подойдет. Видимо, придется использовать точечную прополку. Я вот не раз замечал: идет навстречу знакомый человек, говоришь ему «здрасьте», а в ответ – тишина. Такую хамоватость я только там встречал, где русская культура надломилась в результате насильственной коллективизации, и грубые люди заняли места председателей сельсоветов. Своим «не здрасьте» они утверждали царство хама. И мне иногда становится страшно. Видишь знакомого человека и… сам не здороваешься. Не хочется тишины в ответ. Ох, живуч этот бурьян, прорастает в голове, забивает мозги. Срочно нужно браться за культиватор.