Он родился 26 августа 1910 года в селе Лозинка Скопинского района. По окончании Оренбургской военной авиационной школы был направлен в морскую авиацию на Балтику. Участвовал в боях с белофиннами. В Великой Отечественной войне принимал участие с первых дней. На его счету 203 боевых вылета, шесть раз бомбил военные объекты Берлина.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 августа 1941 года А.Я. Ефремову присвоено звание Героя Советского Союза.
После войны А.Я. Ефремов продолжал воинскую службу, а затем, по состоянию здоровья, ушел в звании полковника в запас. Был директором парка на Таганке в Москве. 5 января 1985 года Андрея Яковлевича Ефремова не стало. Он похоронен в Риге. Но герои-земляки не умирают в нашей памяти.
На рассвете 22 июня 1941-го…
Ночную тишину разорвала пронизывающая сирена. Аэродром мгновенно ожил. Мотористы и минеры, техники и инженеры, стрелки-радисты, штурманы и летчики, придерживая оружие и противогазы, бежали к самолетам. Командир 1-й эскадрильи 57-го минно-торпедного полка военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота капитан Андрей Яковлевич Ефремов приказал прежде всего рассредоточить бомбардировщики. Когда экипажи прогрели моторы, по телефону доложил о готовности. Начальник штаба, приняв доклад, передал распоряжение командира полка полковника Преображенского немедленно прибыть на командный пункт.
На КП собрались все командиры эскадрилий и офицеры штаба. Ждали, что сейчас полковник разъяснит, что начинаются ученья, слух о которых пронесся накануне. Недаром вчера вся балтийская авиация перешла в режим повышенной боевой готовности. Но Преображенский сказал коротко: «Война. Разъясните личному составу, что тревога настоящая…»
«Атакуем!»
Никогда не забудутся летние дни сорок первого года. Наземная служба едва успевала подвешивать бомбы и торпеды. Случалось, что грузы, предназначенные для уничтожения танков, балтийцы сбрасывали на корабли, и торпедами атаковали сухопутные цели.
Однажды Ефремов повел эскадрилью на поиск фашистского эскадренного миноносца. Данные разведки оказались неточными, противник не появлялся. С торпедами садиться воспрещалось. Тогда Ефремов приказал.
– Идем на Либаву!
В порту, уже занятом гитлеровцами, разгружалась колонна автомобилей.
«Атакуем!» – передал Ефремов. На портовые сооружения, автомашины, штабеля боеприпасов пошли торпеды. Страшной силы взрывы потрясли порт. А через несколько дней Ефремов попал в более сложную переделку. Это было над переправой, наведенной фашистскими сапёрами через Двину. На берегу скопилось много танков. По ним-то и намеревался Ефремов нанести удар. Цель все ближе. Видно, как гитлеровцы кидаются в стороны, пытаясь укрыться.
«Мессершмитты!» – крикнул стрелок-радист Василий Лучников. И тут же дробная очередь прошила бомбардировщик. Лучников отстреливался. И удачно. Головной «мессер» наткнулся на его меткую очередь и, задымив, ушел… Тут же, в воздухе, комэска похвалил своего стрелка:
– Здорово стреляешь, Вася!
Пролетели минут пять, и когда уже возвращались на свой аэродром, экипаж почувствовал в поведении самолета неладное. Моторы, вроде, тянут нормально, а позади какое-то непонятное дрожание, тряска. Убавишь обороты, тряска становится меньше.
– У тебя все в порядке? – спросил Ефремов Лучникова. – Дырок много. «Мессершмитты» и зенитки изрядно повредили обшивку.
Но, как оказалось, повредили не только её. Вот и аэродром. Ефремов, не делая обычного круга, сразу зашел на посадку. Сел, как и положено, на три. И тут переборки, поврежденные снарядами, не выдержали. Хвостовая часть ДБ отвалилась…
Из-под носа у фашистов
И всё же был случай, когда Ефремов за внешней невозмутимостью не смог скрыть своего волнения. Едва приземлился, бегом к командиру:
– Там Селивёрстова сбили.
– Далеко?
– Вот здесь, – комэска показал на планшете, где оказался сбитый самолет. – Дайте «санитарку», я вывезу экипаж.
«Санитарка» – это У-2 в специальном варианте. Преображенский смотрел на Ефремова, думал. Ведь это за линией фронта. Фашисты могут расстрелять Ефремова на У-2. Но не бросать же экипаж!
– Лети! Только будь осторожен.
Линия фронта. Удивленно смотрят бойцы передовой на тарахтящий, как мотоцикл, У-2. Что он, летчик, с ума сошел? Ему машут: «Давай назад, там немцы!». Фашисты встречают огнём из всех видов оружия – автоматов, пулеметов, а он летит. Даже на карту не пришлось смотреть Ефремову – сразу нашел нужное место. Посадил «санитарку» рядом с бомбардировщиком. Селиверстов сильно обгорел, стонал от боли. У стрелка-радиста были перебиты руки. Ранен и штурман. Только воздушный стрелок невредим. Вдвоём перетащили раненых в кабину, и У-2 пошел на взлет. Поле мягкое, площадка мала, мотору не хватает мощности. Ефремов прекратил разбег, развернулся и все начал сначала. И еще раз. Наконец, Ефремову удалось оторвать самолет от земли.
Когда они вернулись, Преображенский ничего не сказал, только хлопнул Ефремова по плечу и направился к своему самолету.
Летим на Берлин
Начались налёты немецкой авиации на Москву. Сталин приказал готовить и наносить ответные удары по Берлину. Для выполнения приказа выбор пал на минно-торпедный полк Преображенского как на один из лучших.
Соединение перебазировали на остров Саарема, аэродром Кагул. В ночь на 5 августа 1941-го Преображенский послал в пробный полет на Берлин пять дальних бомбардировщиков во главе с капитаном Ефремовым. Чтобы разведать маршрут над морем, проверить противовоздушную оборону на подступах к фашистской столице. А в ночь на 8 августа пятнадцать советских бомбардировщиков, состоящих из трех групп, одну из которых возглавлял капитан Ефремов, поднялись с острова Саарема и взяли курс на Берлин.
Ни проливной дождь, ни гибельное обледенение машин, ни кислородное голодание на большой высоте, ни трудный и далекий путь – ничто не могло остановить наших летчиков при полете к цели номер один – фашистскому логову. Экипажи самолетов еще издали увидели по ярким освещенным улицам город. Штурманы по крупномасштабным картам уточнили свои цели, и через несколько минут тяжелые фугасные бомбы полетели вниз. Яркими всплесками огня обозначились взрывы. Один, другой, третий… Свет на улицах погас. Но вот, оправившись от растерянности, фашисты привели в действие систему противовоздушной обороны. К советским самолетам потянулись ослепительно яркие лучи сотен прожекторов, и сразу заговорила зенитная артиллерия врага.
Разрывы появились на разных высотах. Их много, очень много. Все труднее и труднее становится выполнять противозенитный маневр. Но вот самолет Ефремова миновал последний, внешний, пояс противовоздушной обороны города. Через восемь часов все самолеты, участвующие в налете на Берлин, приземлились на острове Саарем.
Взрывы советских бомб в Берлине услышал весь мир. В звуки бравурных маршей, под которые шагали фашистские полчища по нашей земле, ворвался гром ошеломляющего удара, нанесенного по гитлеровскому логову нашими славными морскими летчиками.
Именно за участие в ударах по военным объектам Берлина в августе 41-го наш земляк был в числе первых в годы войны удостоен звания Героя Советского Союза.
И на Тихом океане…
Много испытаний выпало на долю Андрея Ефремова и в последующие годы войны. В 1942-м его переводят на Черноморский флот заместителем командира 36-го минно-торпедного полка, а через два месяца он – уже его командир. Полк под командованием Ефремова становится Краснознаменным, участвует в освобождении Кавказа, Крыма, Одессы. Затем перебазируется на Северный флот, где освобождает теперь уже Печенгу, Киркинес. А после разгрома фашистской Германии 36-й минно-торпедный полк под командованием Андрея Яковлевича Ефремова участвует в составе Тихоокеанского флота в освобождении Кореи и Северного Китая.
До тех пор, пока здоровье позволяло водить боевые машины, Андрей Яковлевич находился в строю. Через руки бесстрашного аса, опытного воспитателя и умного командира прошли сотни советских лётчиков. Многие стали командирами частей, но во всех их делах навсегда осталась частица горячего сердца Андрея Яковлевича Ефремова.
Виктор Чарин.
д. Игнатово,
Старожиловский район.
Кстати…
Автор очерка Виктор Михайлович Чарин – человек весьма энергичный, даже, можно сказать, моторный, несмотря на свои 72 года. Мастер спорта по греко-римской борьбе, в былые времена успешно выступал как на всесоюзных, так и на международных соревнованиях. Среди его знакомых и друзей – известные спортсмены Жаботинский и Воробьёв, Ромишевский и Алексеев… Уже давненько сотрудничает со СМИ. Правда, сейчас пишет редко, но если берётся за перо, то лишь ради того, чтобы рассказать о ярком, дорогом для него человеке. Так получилось и с очерком, причём и доставил его в редакцию Виктор Михайлович самолично.
Он был близко знаком с Андреем Яковлевичем Ефремовым, да что там знаком – они дружили семьями. Впервые судьба свела земляков-рязанцев в начале 60-х годов прошлого века, когда Чарин проходил службу на Балтийском флоте. А потом на гражданке они встретились и очень сблизились в Москве.– Каким Андрей Яковлевич был по характеру? Очень добрым, простым. После службы я оказался в столице, работал шофёром на цементовозе. Моя личная жизнь только начинала складываться, а он такой большой уважаемый человек… Тем не менее, частенько спрашивал меня: «Может, нужна моя помощь? Говори». Из поэтов больше всего любил стихи Сергея Есенина.
В семейном фотоальбоме Чариных немало любительских снимков, на которых Ефремов запечатлён у них в гостях; а вот фотография, сделанная в санатории ВМФ, где они в одно время отдыхали в 1984-м.
Виктор Михайлович рассказывает и ещё об одной встрече. И хотя она была с другим человеком – маршалом авиации Иваном Ивановичем Борзовым, но навсегда запомнилась, так как имела отношение к А.Я. Ефремову, под началом которого маршал в первые годы войны служил лётчиком. Борзов тогда, в 1963 году, в беседе так сказал о своём бывшем командире: «Ас. Здорово воевал! Всегда до цели дойдёт и отбомбится. Я в то время, когда бомбили Берлин, был ещё слабоват».
И как бы в подтверждение точности сказанного Виктор Михайлович показывает книгу о Герое Советского Союза И.И. Борзове, на внутренней обложке которой он тогда же записал произнесённые во время беседы слова.