О своем отце, начальнике политотдела 79-го стрелкового корпуса 171-й Краснознаменной ордена Кутузова Идрицко-Берлинской дивизии, корреспонденту «РВ» рассказала дочь Ивана Сергеевича Майя Ивановна Зверева.
Иван Сергеевич родился в 1902 году во Владимирской губернии, в селе Кинобол. Он проявил себя еще в гражданскую, когда в 1919 году вместе с Юрьевским отрядом чекистов воевал с «зелеными» – бандой Юшко. В середине 1920 года был принят на работу в ЧК, в 1920 году стал членом ВКП(б). В 1922-м – направлен комиссаром на борьбу с басмачами, участвовал в освобождении Душанбе.
– Отец до начала Великой Отечественной войны окончил Военную академию рабоче-крестьянской Красной Армии им. М.В. Фрунзе и служил в штабе Московского военного округа, был начальником политотдела Московско-Рязанской железной дороги. В этот же период он встретился с моей мамой, Антониной Сергеевной Щекотковой, которая работала в политотделе машинисткой.
Военная биография Ивана Сергеевича перекликается с судьбой тысяч советских солдат и офицеров, которые шаг за шагом приближали Победу, – рассказывает Майя Ивановна.
Путь дивизии от Москвы до Берлина, в которой служил Иван Сергеевич, хорошо виден на схеме, представленной на фотографии, хранящейся в семейном альбоме. Здесь же – сводки, составленные И.С. Крыловым о положении на фронте, его публикации в газетах о подвигах солдат и офицеров на всем протяжении военных лет.
Особое место в семейных архивах занимают документальные материалы о подготовке штурма Берлина и водружении знамени над рейхстагом. В этой операции принимали участие бойцы 79-го стрелкового корпуса. Ответственность за моральную выдержку и стойкость духа добровольцев полностью возлагалась на политотдел корпуса.
О штурме Берлина за послевоенные годы написано очень много. В семье Крыловых даже младшие ее представители могут подробно рассказать, как все происходило. Майя Ивановна хорошо знает даты и часы наступательной операции, которая должна была начаться, согласно директиве Ставки Верховного Главнокомандования, 16 апреля 1945 года и завершиться «не позднее двенадцатого-пятнадцатого дня операции». Приказывалось овладеть столицей германского рейха и выйти на реку Эльбу. Ценой огромных потерь личного состава эта задача была выполнена. По словам Майи Ивановны, отец рассказывал, что до самого Берлина противник сопротивлялся и цеплялся за каждый дом и куст. Из ставки Жукова приходили приказы бить фрицев беспощадно и продвигаться вперед днем и ночью, «тогда Берлин будет скоро наш».
20 апреля поступил приказ Жукова: выполнить «историческую миссию» – первыми ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Для этого к рейхстагу надлежало послать от каждого корпуса по одной лучшей бригаде. Аналогичную задачу получили и соединения 1-го Украинского фронта.
Многие части Советской Армии выделяли из своего состава специальные группы для установления на рейхстаге красных флагов. В штурме также участвовали две группы добровольцев из 79-го стрелкового корпуса, состоявшие из коммунистов и комсомольцев, командовать которыми было поручено майору М.М. Бондарю и капитану В.Н. Макову (майор Бондарь в то время являлся адъютантом командира 79-го СК, а капитан Маков исполнял должность офицера связи штаба 79-го стрелкового корпуса).
Майя Ивановна прочитала отрывок из мемуаров М.М. Бондаря о действиях штурмовой группы, которую он возглавлял:
«Ранним утром 28 апреля меня и капитана В.Н. Макова вызвал к себе командир 79-го стрелкового корпуса генерал-майор С.Н. Переверткин. Его командный пункт располагался в северной части Берлина (район Моабит), в подвале старинного особняка. Кроме командира, в помещении находились начальник политотдела корпуса полковник И.С. Крылов, начальник штаба корпуса полковник А.И. Летунов и другие офицеры штаба. Генерал Переверткин сказал нам: «Вы назначаетесь командирами штурмовых групп коммунистов-добровольцев, на которые возлагается задача – вместе с другими штурмовыми группами проникнуть к рейхстагу и установить на нем красные знамена»… Всего в группе было около 20–25 человек. Проверив экипировку и вооружение, доложили командиру корпуса о готовности группы. Не теряя времени, выступили к передовой линии. Перед нами лежал разрушенный город, местами бушевали очаги пожаров. Воздух был наполнен копотью, пахло гарью, улицы и переулки перекрыты баррикадами из металлических ежей, железобетонных балок, камня, бочек, мешков с песком». Всюду слышалась стрельба…
Хранят в семье и фрагменты воспоминаний генерал-лейтенанта Переверт-кина: «30 апреля в 14.25 первые подразделения ворвались в здание рейхстага, водрузив Знамя Победы. Сначала оно появилось на первом этаже, и только к 22.00 было закреплено на самом верхнем куполе. Площадь перед рейхстагом была усеяна не одним десятком отважных бойцов и офицеров. Корпус не имел опыта боев в крупном населенном пункте. Безу-
словно, это сказалось как на темпе продвижения, так и на потерях. В этой операции корпус потерял – без трех человек – 5 тысяч бойцов и командиров».
Майя Ивановна сослалась на мнение одного из однополчан отца, что, по сути, «древко Знамени Победы держала могучая рука всей Красной Армии, всего советского народа».
Несмотря на то что попыток водрузить знамя было много, флаги, водруженные до Первого мая, кроме одного, – сгорели, так как 1 Мая гитлеровцы подожгли здание рейхстага. «Горели стены, покрытые масляной краской, деревянная обшивка, мебель, ковры, бумага, документы. На людях тлела одежда, у многих обгорели волосы, брови. Руки и лица бойцов покрылись ожогами. Но наши не покинули рейхстаг. Не выдержав напряжения боя, гитлеровцы в ночь на 2 мая спрятались в подземелье, а утром 2 мая – сдались».
– Отец рассказывал, что после боев, то есть 2 мая, на крыше рейхстага, кроме знамени Военного совета 3-й ударной армии под номером пять, водруженного Егоровым и Кантария под руководством Береста, других знамен и флагов не было, – говорит Майя Ивановна. – Знамя Победы по распоряжению командира полка Зинченко Егоров и Кантария перенесли на купол рейхстага.
9 мая по приказу командира корпуса Переверткина оно теми же сержантами было снято с купола, а на его место они поставили большой алый стяг. Это было обусловлено тем, что район Берлина, где находился рейхстаг, становился английской оккупационной зоной. А знамя надо было сохранить. Оно было доставлено в 150-ю стрелковую дивизию. Около десяти человек были удостоены правительственных наград за проявленные мужество и героизм во время проведения операции. Некоторые – посмертно.
20 июня Знамя Победы специально выделенным самолетом было доставлено в Москву. Однако на парад 24 июня оно не выносилось. Предполагалось, что воины, его водрузившие, возглавят парадное шествие. Но они, прошедшие всю войну, не занимались строевой подготовкой и потому не были готовы к открытию парада. Знамя было передано на хранение в Центральный музей Красной Армии (ныне Центральный музей Вооруженных сил) и стало доступно для всеобщего обозрения.
Иван Сергеевич был удостоен ордена Красного Знамени. А вот повышения по службе тогда не получил, хотя документы о присуждении И.С. Крылову звания Героя Советского Союза и генеральского чина были поданы на утверждение.
– После капитуляции Германии отец еще какое-то время оставался в Берлине. После этого довелось ему брать Росток, где он был назначен комендантом города.
Отец честно служил Родине и при любых обстоятельствах оставался порядочным человеком. Демобилизовавшись, вел активную общественную работу. За годы службы был удостоен ордена Отечественной войны I степени, двух орденов Красного Знамени, ордена Кутузова.