Зима 1939 года в Рязанской области была морозной. Фруктовый сад, расположенный недалеко от дома семьи Расторгуевых в селе Старая Рязань нынешнего Спасского района, почти полностью вымерз. Осталось лишь несколько деревьев. Среди них – груша. Жива она и сегодня. Когда Василию Васильевичу Расторгуеву случается навестить родительский дом, он вспоминает, как это чудом сохранившееся дерево помогало пережить трудные, голодные годы войны.
Отца Василия Васильевича мобилизовали в 1941 году. В это же время на фронт ушли оба маминых брата. Все трое погибли в 1942 году. Отец – в Брянской области. Узнать точное место захоронения так и не удалось. Пятилетним мальчиком он остался с мамой и больным дедушкой в опустевшем селе. Первый яркий эпизод детства военных лет, который вспоминает Василий Васильевич, связан с налетами немецких бомбардировщиков.
– Немцы летали бомбить железнодорожный мост, расположенный в районе села Перевлес. Правда, не попали. Помню, как я стою на подоконнике в доме и вижу: низко над улицей летит самолет. А недалеко от Собчакова был наш аэродром, где перед отправкой на фронт обучали летчиков. Думал, наш самолет. Потом смотрю: на нем немецкий крест, видно, как в кабине сидит летчик. Вдруг кто-то забежал в комнату, схватил меня и потащил в овраг за домом. В это время начался обстрел. К счастью, человеческих жертв тогда не было. Где-то окна в домах выбило, у кого-то корову убило. Но с этого момента для меня началось осознание войны, появилось чувство страха, – рассказывает Василий Васильевич.
Впоследствии немецкие самолеты он научился различать по звуку.
Помнит, как осенью-зимой 1941-1942 годов в Старой Рязани польские военные строили переправу через Оку. Как по деревянному настилу на льду шла военная техника – танкетки, полуторки ЗИС-5, небольшие пушки.
– Мы, мальчишки, конечно, с восторгом смотрели на проходящую технику. Дома оставался с дедом, ему было тогда за семьдесят, у него была астма, и работать он не мог. Мама в это время копала окопы вместе с другими женщинами, потом заготавливала торф на болотах в Киструсе. Жизнь начиналась тяжелая, – вспоминает Василий Расторгуев.
В первый год войны еще сохранялось продовольственное снабжение села. Были в доме и некоторые продуктовые запасы. Изредка маме – Анастасии Васильевне – удавалось сменять оставшиеся свои и отцовские вещи на съестное на рынках в Кирицах, Спасске, Киструсе, куда ей приходилось ходить пешком (отметим, что, например, от Старой Рязани до Кириц – без малого 20 километров). Но с каждым месяцем смертоносные голод и холод подступали все ближе.
– Главное было пережить зиму. Топить печь было практически нечем. Окна в доме были покрыты толстым слоем льда. Анатомию можно было изучать на себе: на просвет я видел все косточки своих пальцев, – рассказывает Василий Васильевич.
Личных подсобных хозяйств в те годы практически ни у кого не было. Собственных земельных наделов сельчанам не полагалось. Выживали, кто как мог. К середине войны Анастасия Расторгуева обзавелась «сталинской коровой», как называли тогда односельчане коз. Коза-кормилица спасала от голода и в войну, и в не менее страшную зиму 1946-1947 года после засушливого, неурожайного лета.
С наступлением весны жизнь детей в Старой Рязани становилась веселей.
– Нас, детей, в селе было десятка два. В основном, все погодки: 1934, – 35, – 36 годов рождения. Первую зелень – щавель, скороду – ждали с нетерпением. Переправлялись через Оку в луга и полдня там бегали, кормились. В оврагах возле речки Серебрянки искали первоцвет. Его цветы очень сладкие, они были для нас лакомством. Потом шли ягоды, дожидались яблок, груш на выживших после морозов деревьях. Забегали в колхозный сад, набирали за пазуху еще несозревших, зеленых яблок и складывали в «пещере» в крутом берегу Оки, сидели, лопали, – вспоминает Василий Васильевич.
Детство есть детство. И воспоминания о годах, пришедшихся на время Великой Отечественной войны, у Василия Васильевича связаны не только с выпавшими на его долю и долю ровесников тяготами. Зимой катались на лыжах, коньках, с горки, конечно же, играли в войну, мастерили оружие. Продолжала работать школа, в которую маленькому Васе хотелось попасть как можно быстрее. Поэтому, когда наступил сентябрь 1942 года, он, шестилетний, самостоятельно отправился вместе с более старшими товарищами, с которыми провел лето, учиться. Пришел, сел за парту, но, увы, был отослан домой, учитель велел подрасти.
Правда, не все, кому полагалось учиться, пришли в том сентябре в классы. Десяти-, одиннадцатилетние ребята из Старой Рязани, не говоря о мальчишках постарше, сделали другой выбор. Все годы войны они наравне со взрослыми, а точнее со своими матерями, работали в колхозе, пахали на лошадях, сеяли, косили, помогали на торфяных заготовках. Доучивались потом, когда наступил мир. Василий Васильевич вспоминает, что его одноклассниками были юноши, которым вот-вот призываться в армию.
Но и они, «малышня», помогали семьям, чем могли.
– Бегали собирать хворост, солому, которой тоже топили печи, рубили ивняк, когда река замерзнет. Дед выращивал табак, его мы меняли на дрова. Ими торговали шкипера с проходящих по Оке барж. Летом бегали в колхозные поля воровать те самые колоски. Ляжешь на землю, в рожь, чтобы никто не видел, наклонишь колос, срежешь его внизу и в матерчатую сумку. Можно было и попасться, за полями следили. Страха не было. У каждого в доме к тому времени были самодельные жернова и ступы. Добытое нами перетирали, потом добавляли в суп, что-то пекли. По весне собирали мерзлую картошку с полей, – рассказывает Василий Васильевич.
Как бы ни было тяжело, люди продолжали жить. Были и радости, и походы в гости, отмечали праздники, следили за новостями с фронтов. По словам Василия Васильевича, с первых дней войны имеющиеся у сельчан радиоприемники велели сдать. Главным источником информации стала районная газета, вторым – «сарафанное» радио. Они и принесли главную новость – о Победе.
– Конечно, радость. Но нашей семье некого было ждать. Все призванные мужчины погибли. Мама замуж больше не вышла. Они с отцом очень любили друг друга, да и не принято было у нас создавать новые семьи, – с грустью вспоминает Василий Васильевич.
Мирная жизнь сначала принесла облегчение. Но в 1946 году случилась засуха. Ее последствия для сельчан оказались даже более тяжелыми, чем военные годы. Пережившие войну, умирали от голода зимой 1947 года. Расторгуевы выжили. По словам Василия Васильевича, спасла коза. Кстати, в семейном альбоме сохранилась старая, пожелтевшая от времени, с едва различимыми очертаниями фотография «кормилицы» во дворе дома, сделанная, конечно же, в последующие годы.
Жизнь окончательно вошла в мирное русло. Все у Василия Васильевича Расторгуева сложилось благополучно: служба в армии, профессия, работа, семья, дети, внуки, есть даже правнук. 1 января этого года он отметил 79-й год рождения. Он давно на пенсии, занимается дачей, собирает грибы, травы, ходит на рыбалку. Сейчас ждет возвращения из армии любимого внука, и крылатая фраза «лишь бы не было войны» для него наполнена особым смыслом и воспоминаниями далекого детства военной поры.