Встречают по одежке… Пословицу эту, точнее, первую ее часть, многие помнят очень хорошо и зачастую понимают слишком буквально. То есть об одежке-то люди в большинстве своем заботятся, что уж там говорить. Но при этом, увы, забывают: даже несколько произнесенных фраз, а то и слов, могут так испортить впечатление о них, что исправить его потом будет невозможно.
Согласитесь, именно речь – важнейший показатель среди всех других, которые мы берем в расчет, оценивая человека.
И ум высветит, и глупость откроет, и эрудицию с кругозором очертит, и благородство явит, и на гнусность помыслов намекнет. Куда уж той одежке, по которой якобы встречают!
Но как много тех, кто упрямо не хочет знать, что такое хорошо и что такое плохо. И такие слова и выражения, как «ты меня бАлуешь» (вместо «балУешь»), «одеть платье» (вместо «надеть»), «убраться в комнате» (вместо «убрать»), «хочу кушать» (вместо нормального «есть»), являются для них естественными и привычными. Очень жаль. Друзья, разве вы не слышите, что кто-то говорит иначе? И разве не возникает желания узнать, кто прав? Мы, к сожалению, по-прежнему «ленивы и нелюбопытны»…
Неграмотная, плохая речь создает отталкивающее впечатление, затрудняет общение. Так? А уж тем, кто по роду своей деятельности связан с людьми, кто направляет и организует их работу, ведет деловые переговоры, оказывает различные услуги, невладение родной речью простить никак нельзя!
Одним из главных показателей культуры речи является ее правильность. Постоянно слышим: позвОнишь, газопрОвод, более шестиста человек, двое дочерей, оплатить за проезд… Это серьезные нарушения существующих норм литературного языка.
Вот и поговорим о нормах.
«Кто их только и придумал?!» – восклицают иные с досадой.
А вы знаете, никто не придумал. И даже не думал придумывать. Честное слово. Они как-то так сами… Складываются себе потихонечку в языковОй практике людей (не забудьте, «языкОвой» бывает только колбаса – та, которую из языка делают, хотя сейчас, может, уже и не делают, но это неважно).
Будучи в известной степени устойчивой, стабильной, норма подвержена изменениям, так как язык – явление социальное, находящееся в постоянном развитии. Например, во времена Пушкина говорили дОмы, кОрпусы, слово лебедь относилось к женскому роду, нынешнее слово «фильм» раньше звучало как «фильма» и т.п. Изменение нормы происходит под влиянием живой разговорной речи, иногда – под влиянием диалектов и даже жаргонов. Например, такие слова, как глухомань, затемно, морока, новосел пришли в свое время в литературный язык из диалектов; из просторечия пришли слова показуха, заправила, разбазаривать; из тюремного жаргона – слово беспредел. В связи с изменчивостью языка появляются варианты (вы прАвы – вы правЫ, инАче – Иначе, гОды – годА, трАкторы – тракторА).
Итак, норма может меняться, но пренебрегать тем, что фиксируют современные словари, не следует. Ибо соблюдение норм литературного языка – образцового, противопоставленного диалектам, просторечию, различным жаргонам – служит его сохранению. А язык – главное достояние любой нации. В общем, дело государственной важности, если разобраться.
Всякого рода отклонения от нормы делают наш язык (и, уж простите, каждого из нас вместе с ним) неряшливым, несимпатичным, непривлекательным.
«Умение говорить правильно еще не заслуга, а неумение – уже позор». Удивительно свежо и современно звучат дошедшие до нас из глубины веков слова знаменитого Цицерона.
Возьмем на заметку?
Людмила Анисарова,
писатель