Детство
В 30 километрах южнее Тулы находится село Карамышево. Там в семье колхозников Кузьмы и Анны Чадаевых вместе с тремя братьями и сестрами прошло детство их сына Коли. Из семерых детей он был самым старшим. Колхоз «Наша Победа», расположенный на черноземных землях, собирал богатые урожаи и осенью щедро расплачивался с колхозниками зерном, мукой, медом и даже деньгами, что по тем временам было редкостью. Многодетная семья жила небогато, но и не бедствовала. Коля с 12 лет умел пахать, сеять, косить сено, на конных граблях сгребал валки, помогал скирдовать. Он любил вместе с другими мальчишками ездить на колхозных лошадях в ночное. Воспоминания о детстве доныне наполняют душу Николая Кузьмича добрыми и светлыми чувствами. Все резко переменилось в одночасье. Он хорошо помнит выступление Молотова о начале войны, услышанное по радио вместе с односельчанами из «тарелки» громкоговорителя, укрепленного на столбе. Вскоре 15-летний мальчик уехал под Ржев рыть противотанковые рвы, откуда вернулся домой в конце лета.
Первый бой
В начале ноября 1941 года в село на мотоциклах въехали гитлеровцы. Трое суток мимо дома Чадаевых с грохотом шли танки Гудериана. Сила врагов впечатляла. Коля еще не знал, что скоро столкнется с этими грозными машинами в открытом бою. Оккупация продлилась около полутора месяцев. В селе свирепствовали финны: мародерствовали, ловили кур, резали скот, крайне агрессивно, хуже немцев, относились к местному населению. В декабре началось контрнаступление Красной Армии. Отступая, фашисты подожгли все, что могло гореть. В 1942-м Николай был мобилизован на трудовой фронт, а в конце марта 1943 г. его призвали в армию. Он был направлен в 1643-й истребительный артиллерийский противотанковый полк, где после подготовки стал командиром 76-милиметрового орудия ЗИС-3. В ноябре 1943 г. часть отбыла на фронт.
Первый бой произошел возле местечка Бехи Житомирской области. При выдвижении на позиции расчет попал под сильный обстрел. С пушки сорвало защитный броневой щиток, и тут появились вражеские танки Pz.IV (Т – IV). Вид стальной махины, надвигающейся прямо на тебя, стреляющей из пушки и пулеметов, был страшен. Расчет быстро развернул орудие, а Николай Чадаев навел его на цель. Прогремел выстрел, фашистский танк был подбит. Позднее он получил за него свою первую награду – медаль «За боевые заслуги». Ожесточенные сражения с танками противника на Украине следовали одно за другим. Житомир несколько раз переходил из рук в руки. Тяжелые бои были под Ровно. Батарея стояла практически вместе с пехотой на передовой. Орудия били по врагу прямой наводкой.
Вскоре на стволе орудия появилось 13 звездочек, каждая из которых означала подбитый танк. Истребительный полк то и дело перебрасывали на танкоопасные направления. Только окопаешься – приказ переехать в другое место. Это был каторжный труд. Семерым бойцам орудийного расчета для обустройства новой позиции было необходимо перелопатить более 50 кубометров земли, каждый из которых весит около тонны. Были случаи, по трое суток не спали. Полгода Н.К. Чадаев воевал на Украине, а потом полк выдвинулся в Польшу. Безусые 18-20-летние артиллеристы стали опытными и грозными бойцами. Николай Кузьмич хорошо помнит своих товарищей: наводчик Слава Демин, второй номер Филиппов всегда могли подменить своего командира в случае надобности.
Висла
В конце июля 1944 года батарея подошла к Висле. Предстояло форсировать широкую реку. Артиллеристы три дня отслеживали цели на том берегу, наносили на карту, где находятся пушки и пулеметы. После мощной артподготовки пехотинцы под сильным огнем противника поплыли на противоположный берег на лодках. От прямых попаданий снарядов они разлетались в щепки, люди гибли. Около 22 часов Николай Чадаев получил приказ форсировать реку с орудием. Быстро скатили пушку на металлический понтон. Провожал командир батареи Иван Васильев. Поплыли под обстрелом. Крупный осколок пробил борт и на излете упал на колени командира орудия. Внутрь хлынула вода. Он заткнул дыру пилоткой. К счастью, на реку опустился туман, густой, как молоко. Вдруг послышалась немецкая речь. Чадаев шепотом приказал расчету опуститься в реку и толкать понтон против течения в сторону. Вскоре удалось найти место для высадки. Вес орудия без учета снарядов составлял 1120 кг, а крутой склон достигал высоты четыре метра. Каким-то неимоверным усилием расчет на руках выкатил орудие наверх и к половине второго ночи окопался. Ближе к рассвету переправилось второе орудие под командованием сержанта Воробьева.
Рано утром начался бой. Николаю Чадаеву удалось метким выстрелом уничтожить вражескую противотанковую пушку, под обстрелом которой находился крошечный плацдарм. Не сделай он этого, вся операция закончилась бы провалом, ее огонь не дал бы советским солдатам возможности закрепиться на клочке левобережной земли. Немцы бросили на штурм эсэсовцев в черных мундирах. Горстка пехотинцев и два противотанковых орудия удерживали плацдарм длиной 400 и глубиной 150-200 метров 16 дней! Никто не надеялся выжить в этом аду.
– В первом бою мы отбили 17 атак, во втором – 12. Потом отражали ежедневно по пять-семь, – рассказывает Николай Кузьмич.
Советские бойцы уже несколько дней воевали трофейным оружием и боеприпасами. Из расчета орудия Чадаева в строю осталось всего двое – он сам и второй номер Филиппов. Остальные лежали раненые. Погиб Конопатов.
– Он был моим ровесником, родом из Курской области, – вспоминает Николай Кузьмич. – Мы во время обстрела стояли рядом в окопе. Сзади упала мина. Парню вырвало всю спину. Мне повезло, только мелкими осколкам поранило. В расчете орудия Воробьева в живых осталось тоже только двое. Более половины пехотинцев погибло. Отступать было некуда, сзади Висла.
Последние силы были на исходе, когда на плацдарм сумел переправиться свежий батальон. Советские войска пошли вперед, на левый берег Вислы переправлялись танки и автомашины. К орудию пробрался их «студебеккер». Чадаев и Филиппов подцепили к нему пушку и тоже двинулись вперед. До передовой машина доехать не смогла, а вдвоем пушку не докатить. Под угрозой автомата Чадаев заставил поляка из местных дотащить ее на своей лошади в район Сандомира, где артиллеристы и заняли позицию на стыке Первого и Второго Украинских фронтов.
Его последний танк
И вот немцы появились. Из леса выехал грузовик с тяжелым орудием большого калибра на прицепе.
– Я подбил машину, она вспыхнула, – рассказывает Чадаев. – Но следом шли танки Т-IV. Лихорадочно кручу маховик, доворачивая ствол, навожу. Выстрел – и танк подбит. Прицелился во второй… И вдруг я взлетел, как мне показалось, в небо над березами, думаю, что сейчас буду долго падать, и креплюсь, креплюсь… Взрыва уже не услышал.
Когда Николай очнулся, он лежал лицом на диске колеса, оторванного от пушки. От орудия остался только лафет, весь верх снесло. Старший сержант поднес ладони к голове, и они сразу наполнились кровью. Лейтенант из соседнего взвода за шкирку стащил раненого в окопчик и перевязал. Филиппов тоже был ранен и оглушен этим же взрывом.
В госпитале города Красник Николаю сделали трепанацию черепа, но всех осколков достать так и не смогли. Их хорошо видно и сейчас, спустя 70 лет, на рентгеновских снимках. Потянулась череда госпиталей: Люблин, Киев, Новосибирск… Чадаев в 19 лет получил инвалидность и в ноябре 1944 г. был демобилизован. Врачи ему не велели поднимать тяжести более восьми килограммов. Николай вернулся домой, где встретил некоторых из фронтовиков-односельчан, таких же молодых, как он сам: кто без ног, кто без руки…
– После госпиталя я написал письмо в свою часть, спрашивал, как там Воробьев, другие. Комбат мне ответил, рассказал об их судьбе. И сообщил, что я был представлен к званию Героя Советского Союза. Через три года после Победы я получил ордена Красной Звезды и Великой Отечественной войны 1 степени, а за что, тогда не знал, – вспоминает Николай Кузьмич.
Он встретился со своим комбатом И.П. Васильевым в 1975 году, и тот очень удивился и огорчился, что его герой-артиллерист так и не получил звезду Героя. Только в прошлом году Н.К. Чадаев смог отыскать свои наградные листы. Оказалось, что за Вислу он в 1948 г. получил те самые два ордена. Причем в документах было написано, что он форсировал реку вторым, что было очень обидно для ветерана. Теперь не выяснить, по чьей вине была допущена ошибка.
Мирный труд
У израненного 19-летнего артиллериста впереди была целая жизнь, наполненная большим трудом и честно прожитая. Николай Чадаев окончил Тульский металлообрабатывающий техникум, а потом и механический институт. Был направлен на Скопинский машиностроительный завод, где работал начальником цеха, выпускал горно-шахтное оборудование. В 1951 году познакомился с молоденьким технологом Надей Рыбкой, украинкой родом из Краматорска, отец которой погиб на фронте под Таганрогом. Они поженились. Чадаев стал главным инженером скопинского завода силикатного кирпича, производство которого сумел увеличить в 2,5 раза. Был на профсоюзной и партийной работе. Руководил Рязанским областным управлением промстройматериалов. Но ранение давало о себе знать, пришлось подлечиться. А затем Н.К. Чадаева назначили директором ЦНТИ, который в то время располагался в нескольких полуподвальных помещениях разных районов Рязани. Именно Николаю Кузьмичу рязанцы обязаны тем, что в областном центре на Московском шоссе появилось красивое современное здание Центра научно-технической информации, директором которого он работал 14 лет вплоть до выхода на пенсию. Вместе с ныне покойной супругой они вырастили троих сыновей: Николай стал кандидатом физико-математических наук, Сергей – специалистом точного машиностроения, а Владимир – физической электроники.
Нынешние события на Украине, которую освобождал храбрый истребитель танков, откуда была родом его жена и где сейчас живут родственники, от которых давно нет писем, не укладываются у ветерана в голове. Его глубоко возмущают многочисленные попытки фальсификации истории Великой Отечественной войны и возвеличивание преступных пособников фашистов. Несмотря на свои 90 лет, Николай Кузьмич часто выступает перед студентами и школьниками, рассказывает молодежи правду о войне, отвечает на многочисленные вопросы. Он по-прежнему в строю, бодр, а отдыхает на своей даче в Агро-Пустыни, где выращивает зелень и овощи. Ездит туда на старенькой «девятке», причем за рулем сидит сам.