Я училась у него истории в пединституте. Иван Павлович Попов никогда не рассказывал нам о том, что воевал и участвовал в Параде Победы 24 июня 1945 года. Лишь однажды, когда я уже работала в газете, я встретила как-то Ивана Павловича с фронтовыми наградами на груди. Было это в канун Дня Победы.
Три этих даты – 9 мая, 22 июня и 24 июня – навсегда отмечены в нашей истории. И кажется, не случайно они рядом в календаре и выпали на самый животворный период в нашей природе – конец весны, начало лета. Еще одно нам напоминание – жизнь сильнее смерти, память способна одолеть время. В апреле этого года Ивану Павловичу Попову, профессору русской истории, научившему этим простым истинам многих, исполнилось 100 лет. Это значит, в том парадном расчете он прошел по брусчатке Красной площади – тридцатилетним. И войну видел глазами не мальчишки, а взрослого, зрелого человека. Это помогало ему лучше других понимать, что происходит, отделять главное от второстепенного.
Что позволяет мне судить об этом с такой определенностью? Несколько страниц о войне, самим И.П. Поповым написанных двадцать лет назад. В 2000-м году Валентина Васильевна Безуглова, много лет возглавлявшая работу Клуба краеведов в областной библиотеке имени Горького, отдала мне текст выступления Ивана Павловича на заседании клуба, посвященном 50-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Тогда, в 1995-м году, это выступление по каким-то причинам не состоялось. В 1996-м году Ивана Павловича не стало. А листочки с выступлением сохранились в архиве клуба. В 2000-м году мы их опубликовали полностью. А сейчас я перечитала этот текст и поняла, насколько он актуален. Как будто бы сегодня это написано, обращено к нам, так озабоченным сохранением памяти о той войне.
Иван Павлович Попов был бойцом, солдатом, встававшим на защиту исторической правды тогда, когда об этом не принято было громко говорить. В 1995 году почему-то в нашей стране это считалось несущественным. Историк и ветеран войны И.П. Попов считал как раз правду о войне самым важным. Приведу его слова: «Известно, что фашистский фюрер высказывался накануне нападения на нашу страну совершенно определенно: «Нам недостаточно просто разбить русскую армию и захватить Ленинград, Москву, Кавказ. Мы должны стереть с лица земли эту страну и уничтожить ее народ».
И далее Иван Павлович продолжает: «Сейчас на многочисленных книжных лотках в одном ряду с детективной и круто-эротической литературой в нахально яркой красочной обложке продается книжка так называемого Виктора Суворова.., который в своих писаниях стремится доказать, что в 1941 году 6 июля наша страна сама готовилась к нападению на фашистскую Германию, и гитлеровское командование было вынуждено начать превентивную войну, защищая «бедного» Гитлера от угрозы нашего нападения… Факты говорят, что мы 22 июня встретили, не будучи хорошо подготовленными к отпору врагу.
На 22 июня 1941 года из 14 тысяч танков только 3,8 тысячи были боеготовыми, новых типов танков КВ и Т-34 в войсках было 10-12 процентов. Из 9000 самолетов 1196 не имели летных экипажей, 13 5 были неисправными, новых типов самолетов (Ил-2, МИГ-3, ЛаГГ –3, Як – 1, Су-2) насчитывалось около 1500, но лишь 208 экипажей успели переучиться на новую технику. Красная армия имела 272 тыс. автомобилей против 600 тыс. у немцев. Недокомплект командного состава доходил до 25%, в ВВС – до 30%, причем 73% командиров окончили только курсы младших лейтенантов или были призваны из запаса. Командир нашего полка ПВО имел 6 классов….
Лишь там, где наши Вооруженные Силы имели боевой опыт советско-финской войны 1939-1940 гг., дела обстояли иначе: корпус, расположенный в районе г. Выборга, перешел в наступление и углубился на территорию Финляндии, в первые дни войны им был уничтожен вражеский десант в 1000 человек, который намеревался захватить Выборг. Наша батарея также в первые дни войны сбила вражеский бомбардировщик, проникший на нашу территорию. Но тяжелое положение на Западном фронте резко изменило наше положение. В начале июля мы были переброшены под г. Псков, куда уже входили фашистские части, затем мы участвовали в Лужской обороне, а со второй половины июля, весь август и начало сентября обороняли мост через реку Волхов, соединяющий Ленинград с Москвой, не дав ни одной вражеской бомбе его повредить.
С начала сентября 1941 года мы заняли оборону на берегу Ладожского озера, охраняя те транспорты, которые шли в г. Ленинград. Здесь, во внутреннем кольце блокады…зенитная батарея теперь уже в составе 25-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона, ведя борьбу с вражескими самолетами, испытала все трудности блокады…
Когда в феврале 1942 года мы меняли свою позицию, чтобы быть ближе к созданным в результате напряженной работы Дороги жизни складам с продовольствием, та полянка, где должна была разместиться наша батарея, вся была покрыта трупами ленинградцев, которые на электричке ехали к дороге, идущей через Ладожское озеро, но от голода умерли в пути…
Весной 1942 года, чтобы окончательно сломить блокадный Ленинград, на наш зенитный дивизион и район, где находились продовольственные и другие склады, начались массовые налеты вражеской авиации: появлялось 180, 200 и более фашистских стервятников, многие из которых находили на наших глазах свой бесславный конец в водах Ладожского озера, ног склады и наши батареи не пострадали. Лишь один раз вражеская бомба попала в одну из батарей нашего дивизиона.
Затем у меня был военный госпиталь, служба уже в другой части и участие в Параде Победы 24 июня 1945 года».
Кто знает, вспоминал ли Иван Попов в тот дождливый день 24 июня 1945 года первые, самые страшные месяцы войны. Наверняка, вспоминал. Он ведь – один из немногих, кому довелось воевать от первого дня войны до последнего. Иван Павлович Попов был награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За оборону Ленинграда», «За оборону Советского Заполярья»; «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
Как историк, он понимал, как опасно отдавать память о войне на откуп политическим дельцам и предателям. Мы только теперь понимаем, как сегодня нам не хватает святой убежденности победителей в справедливости их триумфа. Они заплатили за него собственной кровью. Но память об этом жива. Она сильнее времени.