Известный писатель Евгений Гришковец в Рязани не в первый раз. Его гастроли ожидаемы и становятся заметным событием в жизни города. Писатель удостоен премии «Золотая маска», национальной премии «Триумф», премии «Русский бриллиант» в номинации «Исключительность», медали «Символ Науки» и т.д. Моноспектакль Евгения Гришковца «Шепот сердца» уже в который раз заставил рязанского зрителя сопереживать услышанному и увиденному на сцене.
Из моноспектаклей «Шепот сердца» – шестой. Из семнадцати лет сценической работы писатель Гришковец выводит для себя правило: не выносить на сцену «сырого» материала. А в наше время так много всего делается наспех! Наспех живем. Вдумываться, задумываться – недосуг. Все бегом. Привыкли.
В 70-е годы прошлого века Владимир Высоцкий на грани нервного срыва, крича в микрофон о наболевшем, ошеломлял современников своими исповедями: «Я не люблю, когда мне лезут в душу, тем более – когда в нее плюют». А монологи Гамлета-Высоцкого в театре на Таганке заставляли зрителя простаивать в очередях долгие часы в надежде купить билет на культовый спектакль, а затем, в партере, не дыша, слушать шекспировский текст и замирать от мысли: откуда он знал про нас, сегодняшних?
Как сегодня трудно заставить зрительный зал не дышать, ловить каждое слово, знают все артисты. Сегодняшнее изобилие подчас противоречивой информации приводит людей к слепоте и глухоте, а подчас и к сумасшествию. Количество информации растет! А темп жизни убыстряется. Бежит человек от страха куда-то не успеть, но вдруг кто-то говорит: стоп!
Монологи Евгения Гришковца понятны всем. Парадокс заключается в том, что понятность и доступность текстов не банальна, ведь жизнь-то, в сущности, состоит из мелочей. Тысячи, миллионы мелочей одолевают человека, и все вместе составляют жизнь, так мы думаем, и даже не подозреваем, что кто-то может сказать: стоп!
Монолог – это всегда стоп-кадр, крупный план, разворот в глубину собственного «Я». Сценография спектакля «Шепот сердца» лаконична, графична, доходчива по смыслу: реанимационная лампа, простая табуретка, утопающая всеми четырьмя своими ножками в груде осыпающихся откуда-то сверху лепестков, два высоковольтных столба с коротенькой, в несколько ступенек лестницей да пиджак на «плечиках», сиротливо висящий без своего хозяина… Ничего лишнего, как у Блока: «Аптека. Улица. Фонарь.»
Реанимационная лампа включена. На сцене обнаженное человеческое сердце. Намагниченная тишина зала усиливает произносимый полушепотом текст. В каждом слове автора слышится пульсация настоящего момента времени: здесь и сейчас происходит важное для каждого – говорит сердце.
Сердце говорит, потому что не может больше молчать. Монолог сердца обращен к человеку. «Человек! До тебя не достучаться!» – возмущается оно. Требует: «Думай почаще, человек!» И просит с отчаянной тревогой о покое, сердечном покое – залоге человеческого здоровья.
Как тысячи парней в нашей стране, Евгений Гришковец в юности проходил военную службу на тихоокеанском флоте. Об этом получился моноспектакль «Как я съел собаку». Морфлот – довольно специфичная область военной службы и, как оказалось позже, для писателя Гришковца во многом определившая его дальнейшее жизненное и творческое направление. Это направление – дальнейшее плавание во «внутренних морях».
Там лоцман – наше сердце. Его шепот исследует писатель Гришковец, делая акценты на человеческих чувствах, как будто это подводные течения, и делает вывод: человеческое сердце знает безопасный маршрут, но человек – безответственный капитан до поры до времени… пока над ним не зависнет шестиокая реанимационная лампа. Желанный и долгожданный покой для современного человека грезится недосягаемой мечтой. Как далеки времена Утесова-Орловой с жизнеутверждающей песенкой – «Сердце! Тебе не хочется покоя!» Теперь уже хочется уставшему человеку покоя и тишины, хоть в тайге, хоть на необитаемом острове. А сердце не унимается: «Нету у тебя, человек мой, чувства меры».
В своих произведениях Евгений Гришковец как будто говорит зрителю, привыкшему жить сложно: «Смотрите, как все просто!» И, чтобы понять это житейское противоречие, Гришковец-филолог совершает (каждый раз заново) путешествие в смыслы слов, добывая их с фанатичным упорством старателя-золотодобытчика.
Человек умен, он умеет много чего: строить небоскребы, летать в космос, делать умопомрачительные научные открытия, но при этом сердечным умом небогат. А без сердечного ума – беда. Евгений Гришковец светит в глубины собственного «Я» и высвечивает бездны человеческой вселенной, которая есть у каждого, но не всеми освоена. Чтобы осваивать свою вселенную, человеку нужно немало мужества.
Евгений Гришковец – богатый наследник русской литературы и русского театра. «Переживание», а не «выживание» ставили наши великие предшественники в основу своего творчества. А кричать или шептать о смыслах бытия – это уже другая история. Лишь бы услышали.
Ирина Нестерова