80-й день рождения писателя Анатолия Гладилина прошел тихо, почти незаметно. Сюжет в телепрограмме, публикация в литературном обозрении. Все. А когда-то имя его наряду с Аксеновым, Евтушенко, Вознесенским гремело, и очередной румяный комсомольский вождь с трибуны очередного съезда заявлял: «Воспитывать молодежь нам мешают империализм и книги писателя Гладилина».
Какие книги? Самую знаменитую свою книжку он опубликовал в журнале «Юность» в 1956 году. Автору тогда едва исполнилось 20 лет. И уже это обстоятельство было сенсацией. А то, что герой книги «Хроника времен Виктора Подгурского» не передовик производства и не участник комсомольской стройки, стало сенсацией номер два. Как объяснить значимость прорыва первого романа исповедальной прозы современному читателю? Это все равно, как если автор «Дуклесса» Сергей Минаев написал роман о новом Павле Корчагине. В литературу тогда ворвалось новое поколение пишущих послевоенных мальчишек, готовых все смести на своем пути. Анатолий Гладилин – из их числа.
Все смести не получилось. Литературные биографии у писателей этого поколения сложились по-разному. Сегодня Гладилин – один из последних пишущих прозаиков того разлива. И у него биография – не из простых. Когда перестали печатать его прозу на современную тему, ушел в прозу историческую: в серии «Пламенные революционеры» опубликовал роман «Евангелие от Робеспьера», довольно необычный литературный коллаж. В нем документы, воспоминания, мнения историков перемежались неожиданными сюжетными поворотами, смысловыми мостиками между прошлым и настоящим и заставляли размышлять о природе революции и тирании. Вскоре печатный станок в СССР перестал работать для Анатолия Гладилина вовсе в связи с тем, что он подписал письмо в защиту Синявского и Даниэля. Его, как и некоторых других, просто вытолкали в эмиграцию, в Париж.
Там он занялся тем, чем занимались многие его соратники. Если русский писатель на Западе не читает курс русской литературы в университете, значит, он становится журналистом. Гладилин работал на радио «Свобода», а романы сочинял по выходным. Потом он скажет, что журналистика – это могила для писателя. Два этих занятия сочетать почти невозможно. Пока он работал на радио, написал три книжки: рассказы, политическую антиутопию и роман о самоубийстве журналиста.
Теперь он уже не работает на радио, время от времени приезжает в Россию, издает здесь на русском языке все, что пишет, и продолжает работать. В репортаже, посвященном его 80-летию, я вижу, как Гладилин пишет автографы на русском издании одного из последних своих романов «Тень всадника». Как раз его я прочитала в прошлом месяце не без удовольствия. А потом узнала, что Гладилин считает этот роман главным своим произведением, и взялась за эти заметки.
Почему бы нет? У нас в России много писателей – хороших и разных. Но русский мир выходит за границы Российской Федерации. Писателей, пишущих по-русски, значительно больше. Иногда они пишут очень хорошие тексты. «Тень всадника» – необычный роман-фантасмагория, стоящий в одном ряду с Гоголем, Булгаковым, Владимиром Орловым, если хотите. В нем все перемешано и все интересно: революционная Франция и современная Европа, Стокгольм времен Карла XIV Бернадота и Будапешт 1945 года, Лос-Анджелес и Москва 90-х. Герой один, ипостаси – разные, и его война, жизнь, смерть, поступки, любовь…
Прочитала увесистый том очень быстро, вспомнив при этом, что автор хорошо знает историю первой из французских революций и наполеоновской эпохи. Кто-то любит такие замысловатые сюжеты, кто-то остается приверженцем реализма, хотя кто из персонажей сегодня более реален для читателя – Воланд или Базаров? Роман – не о всемирном заговоре, а о том, что в любой роли, под любым именем в любую эпоху при любых обстоятельствах человек остается самим собой, со своим характером, своими принципами и своими тараканами в голове.
После «Тени всадника» Гладилин написал еще один роман, книгу воспоминаний и публицистическую книжку, о которой много говорили и писали, – «Жулики, добро пожаловать в Париж!», оказавшуюся очень актуальной сегодня, в дни, когда Европа тонет в потоке новой эмиграции. Статьи Гладилина о Париже, каким он его знает, прожив там 30 лет, – не политкорректные, жесткие, предупреждающие об опасности. Книга наделала довольно много шума в 2007 году, когда вышла в России на русском языке. В Париже эти статьи публиковались, но никогда не выходили все вместе под одной обложкой. То, что происходит сегодня с Европой, Гладилин видит изнутри, и ему это не нравится. Но, в отличие от многих других, он решился говорить и писать об этом еще восемь лет назад, когда все было не так тревожно. А сегодня актуальность книги только возрастает.
Вот и судите после этого о совместимости писательства и журналистики в литературе, кому она мешает, а кому помогает. Гладилину это смешение жанров помогает оставаться русским писателем, не затерявшимся в литературном потоке. Говорят, он продолжает работать. Над мемуарами.