30 октября мы вновь будем отмечать День памяти жертв политических репрессий. Около двух месяцев назад в стране принята концепция важной работы по сохранению исторической памяти в отношении пострадавших от государственного террора. Не все архивы еще рассекречены, нет федерального памятника мученикам тоталитарного режима. Продолжается поиск мест массового расстрела и захоронения политзаключенных. В Рязани недавно подвели итоги конкурса на лучшее эскизное предложение памятника жертвам политических репрессий, который установят недалеко от Стены памяти, мемориального места у входа на территорию Старообрядческой церкви, где производились тайные захоронения казненных рязанцев.
Благодаря рассекреченным документам вся страна узнала, что планы расстрела спускались сверху. И, конечно же, находились особо ретивые палачи, которые брали на себя повышенные обязательства, просили увеличить им план…
Казалось бы, история многое расставила по своим местам. Какие теперь могут быть дискуссии? Однако нередко приходится слышать в общественных местах: «Сталина на них нет!» Или: «Сталин был прав, но многого не знал. Свирепствовало его окружение».
Я задаю в такие моменты себе вопрос: «Почему живуч миф о Сталине»? Ведь в годы его правления народ не вылезал из бед, из нищеты. Крестьяне бежали из деревень и умирали с голода на вокзалах. Жилищный вопрос не решался. Вместо этого строились высотки для советской знати. Людей с собственным мнением и чувством собственного достоинства вымарывали как класс. Разрушались церкви. А Великая Отечественная война была выиграна не благодаря полководческому гению генералиссимуса, а благодаря русскому солдату, который говорил «Двум смертям не бывать, одной не миновать».
Когда говорят: «Сейчас бы сюда Сталина – он бы показал», то обычно имеют в виду отсутствие порядка и ответственности в самых разных сферах нашей жизни, случаи ужасающего по масштабам воровства, мошенничества, коррупции. С этим трудно поспорить. Но не будем забывать, что порядок и ответственность во времена Сталина держались на страхе, а как только он прошел, аппаратчики тут же забыли тезисы марксизма-ленинизма и начали торить себе дорогу к личному безбедному существованию.
Но остается еще Сталин – символ эпохи. С его именем связывают представление о стране, которое теперь отбили у нас американцы: «Мы – самые прогрессивные и справедливые. Мы первые в мире во всем». Так что большинство защитников сталинизма, думаю, оплакивают не тирана и не террор, а эту мечту о великой миссии советского (в теперешней формулировке – многонационального) народа. И вот здесь, на этом пересечении, может возникнуть то самое согласие между оппонентами, которые никак не могут определиться: считать «усатого» палачом или великим правителем, который принял Россию с сохой, а оставил… Ну и так далее.
Известный правозащитник Владимир Лукин недавно произнес в одном из интервью фразу, над которой я задумался: «Про Сталина, кстати, сразу забудут, как только мы начнем глубоко заниматься реальными проблемами – хоть историческими, хоть современными». Мне кажется, ждать этого времени осталось недолго. Потому что для России наступает время, когда ей самой становится понятна собственная миссия.
Мы искали национальную идею десятилетиями, а она пришла сама. Придание ей словесных формулировок – лишь вопрос времени. Мне кажется, суть этой идеи будет вращаться вокруг понятия, передаваемого словами «синергия», «синтез», «объединение», «взаимопроникновение», «конвергенция», «взаимодействие», «интеграция» и т.д.
Сейчас я встречаюсь с представителями национальных объединений – татарами, узбеками, туркменами, езидами, афганцами… И все как один видят в России гаранта сохранения их собственной национальной идентичности.
Россия оказалась тем заповедником, где интернационализм и мультикультурализм не приводят к утрате национального и этнического своеобразия. Напротив, все культуры и религии расцветают, обогащаясь друг от друга.
Экономическая синергия уже выразилась в создании Евразийского экономического союза. К синтезу гуманитарных и естественно-научных знаний приступили ведущие научные центры страны. Опять же не по указке сверху, а потому, что время пришло. Появился даже новый термин НБИКС – конвергенция нано-, био-, информационных, когнитивных и социогуманитарных направлений. Задачи – создавать разумные устройства, базирующиеся на природных механизмах. Одним из первых НБИКС-центр создал Курчатовский институт.
Синергия, синтез, конвергенция, взаимопроникновение исключают наличие единого центра, из которого идет управление всеми процессами. Россия и здесь следует своему предначертанному пути, уже в сфере геополитики. Защита слабых, обездоленных, тех, кому в глобальном мире не находится места, кого выталкивают в резервации, – это тот специфический ген России, который нельзя изъять из биологической программы, не уничтожив весь организм. Лет десять назад я выписал из книги покойного ныне политолога Александра Панарина такие слова о России: «Она призвана создать свое пространство «нищих духом», в котором суждено обрести свое человеческое достоинство всем тем, кому «первый мир» и «первая» сверхдержава в нем окончательно отказали».
У нас и сказки такие: поделился с другими, а у тебя вдвойне прибавилось. Укрепить бы еще внутреннюю экономику для решения всех прочих задач. Вот на какие мысли натолкнул меня почему-то грядущий День памяти жертв политических репрессий.