В давно не читанной книге попалась открытка. На оборотной стороне старательным детским почерком написано: «Дорогой друг! Поздравляем тебя с днем вступления в октябрята! 5 «Б» класс».
В памяти ожила картинка – к нам, первоклашкам, подходят пионеры, прикалывают на грудь звездочки с изображением маленького Ульянова-Ленина в центре, смущаясь, отдают салют и дарят книжки с открытками. Мы стоим радостные. Мы стали частью чего-то большого. Несколько уроков подряд стараемся вести себя по-взрослому. Потом неугомонное детство берет верх, и, не помня себя, как угорелые носимся по коридорам.
Октябренок должен был хорошо учиться, слушаться старших и готовиться к вступлению в пионерскую организацию. Пионер – всем ребятам пример. Комсомол – надежный помощник партии. Главной функцией всех этих организаций была воспитательная. И попробуй приди в школу с макияжем или в полосатой рубашке. Замечание получит не только виновный, но и звеньевой.
Сейчас как-то все проще стало. «Ну что ж ты страшная такая? Ты такая страшная! Ты ненакрашенная страшная и накрашенная». Учителя и родители в шоке от внешнего вида, от музыки, образа жизни подростков. Ничего не боятся, дерзят старшим… От расстройства уже и «географ глобус пропил». Нравы современной школы активно исследует кинематограф. С воспитанием не справляются ни загруженные на работе родители, ни замотанные бумажной отчетностью учителя. Общественность вышла с инициативой возродить общественную молодежную организацию, и вот уже выпущен президентский указ. Созданием организации займется Росмолодежь, направления ее деятельности еще не определены, но точно будут лишены идеологической составляющей, согласно Конституции РФ.
Скажу откровенно, мне совершенно неинтересны дискуссии о том, какой должно быть новоиспеченное российское движение школьников. Я предвижу все те же старые темы для обсуждения. Ну например: что лучше – инициатива сверху или снизу? Могут ли нравственные установки закладываться в светской организации или это прерогатива религиозного воспитания? Как совместить «нравственный кодекс школьника» с хищническим оскалом капитализма, который никуда не делся и вряд ли денется при существующей системе экономических отношений? Как объяснить детям, что они должны чем-то жертвовать, если перед глазами у них примеры невиданного обогащения за короткий срок и самые необходимые услуги скоро будут платными.
Меня больше волнует другой вопрос: почему люди вступают в какие-либо организации? Что меняется в их жизни после этого? Каков должен быть мотив для решения примкнуть к определенной группе людей, сделаться ее частью? В детстве мы когда-то играли в игру наподобие «Тимура и его команды». Так что же было для нас первично? Выход за пределы собственных индивидуальностей, растворение в команде или совершение добрых поступков? Я думаю, что важнее было ощущение потока, преобразования психической энергии в другое качество, а благородная цель одухотворяла форму занятий.
Но главным все же было слияние с каким-то процессом, которому мы могли отдать свое внимание и соединиться с ним. И это наполняло каждого бодростью и радостью.
Сегодня жизнеспособность отдельных организаций, целых культур и даже цивилизаций начинает зависеть от того, в какой степени они могут обеспечить своим приверженцам аутотелическую деятельность.
Этот термин новой социальной психологии можно считать синонимом «потока» (аutо «само по себе», telоs – «цель»). Музыкант, забывающий себя в звуках, писатель, переселяющийся в мир своих героев. Руководитель фирмы, двигающийся в такт с выходящими на авансцену проблемами, – все это разные проявления потока. Чем больше в обществе регламентаций и тупого механического труда, не завязанного на общую идею, чем меньше возможностей реализовать природные дарования в профессиональной сфере, тем сильнее в таком обществе рефлексия, обращенность каждого ее члена вовнутрь себя и слабее ощущение потока. Могут ли отдельные общественные организации брать на себя решение этих проблем, служить некими компенсаторными механизмами? Или нужно действовать более широким фронтом – менять подходы в образовании, организации производств, в управлении? Пусть об этом скажут социологи. А переименовать «октябрят» в «добрят» мы всегда успеем.