Прошедшим летом, как и в предыдущие годы, на рязанской земле работало сразу несколько археологических экспедиций. Самая масштабная из них, естественно, в Старой Рязани. Но кроме места обнаружения известных на весь мир кладов, есть не менее интересные раскопы, которые проливают свет на подробности истории родного края. Одним из таких археологических объектов стал раскоп в самом центре Рязанского кремля, между Певческим корпусом и «Гостиницей черни». Силами ученых и студентов-историков, а также всех желающих помочь археологам здесь был вырыт котлован глубиной более шести метров. Он дал огромное количество интересных находок, многие из которых серьезно дополнили научное знание о событиях 800-летней давности.
Самым главным событием завершившегося археологического сезона стало то, что исследователи докопались до «материка». Так называется слой земли, под которым уже не может быть культурного слоя. Оказалось, что он залегает на глубине немногим более 6 метров от современной поверхности. Этот уровень приблизительно соответствует двенадцатому веку нашей эры. Это говорит о том, что запись в летописях, от которой отсчитывается начало истории нашего областного центра, является абсолютно точной. Но даже это знание еще можно в дальнейшем скорректировать. Все дело в том, что исследована только совсем малая часть древнего городища, и главные тайны рязанской истории еще ждут, когда их извлекут на свет. Одним из руководителей раскопок в Рязанском кремле прошедшим летом была Олеся Фатюнина. Она может очень многое рассказать о быте наших далеких предков. Эта информация тем и ценна, что она исходит из уст исследователей. Сведения еще не успели переварить и исказить, а частично и переврать, как это нередко делают авторы школьных учебников по истории. А ведь именно из них люди массово узнают о том, что было раньше.
Р.В. – Олеся, опишите самые главные итоги полевого сезона 2015 года?
О.Ф. – Для ученых важны не столько находки, сколько масштаб и территория исследований, потому для нас самым значительным достижением стало то, что мы наконец разбили новый раскоп возле кремлевского вала. В следующем году мы будем там активно копать. Общая площадь раскопа составит около 200 квадратных метров. А в глубину за несколько лет рассчитываем «уйти» на три с половиной метра.
Р.В. – И все-таки находки – это же очень интересно, ведь по ним судят об эпохе. Какие они в этом году?
О.Ф. – В этом году нам удалось обнаружить на основном, как мы его называем, «житном раскопе» много очень интересных находок, которые расширяют наше представление о повседневной жизни в этом месте селения древних русичей. Главная находка – это полностью сохранившийся железный топор с деревянной рукояткой длиной 66 сантиметров, еще домонгольского периода. Это целый мир, который можно долго изучать. Будет скрупулезно исследован состав металла, способ ковки. Также очень интересно изучить рукоятку, которая пролежала в земле вместе с топором 800 лет и сохранилась благодаря наличию в почве большого количества воды и растворенных в ней веществ. Они и законсервировали дерево. Такие топоры использовались как на войне, так и в мирной жизни, в зависимости от ситуации. А вот еще один пример таких «консервов для археологов». Это игральная кость тех же времен, когда Русь еще не знала татарского ига, но в азартные игры у нас уже играли вовсю. Правда, есть мнение, что этот артефакт использовали также и для гаданий. С одной стороны кости вырезана буква. Культура и технологии в те далекие времена были развиты лучше, чем принято думать. Мы нашли кожаный чехол для переноски на поясе набора мелких предметов, возможно, туалетных принадлежностей. Также было очень много находок стеклянных браслетов и бусин. Браслеты сделаны по древней, ныне утраченной технологии спаивания нескольких тонких разноцветных стеклянных ниток с последующим закручиванием. Кроме мелких предметов, ведется учет найденных сооружений. Мы составляем подробную карту первого поселения на месте кремля. Найдены остатки деревянных срубов, заборы, бревна на древней мостовой и многое другое. В самом низу раскопа, близко к «материку», обнаружен крест из цветного металла очень необычной формы. Мы пока гадаем, что он мог обозначать. Был ли это предмет православного или языческого культа. В земле по-прежнему обнаруживается множество обрывков древней ткани и кожаной обуви. Они отлично сохранились.
Р.В. – А есть ли намеки на обширные торговые связи Переяславля Рязанского с другими странами, как это было характерно для крупнейшего торгового центра юго-западной Руси – Старой Рязани?
О.Ф. – Да, таких свидетельств полно. Найдено много амфор, которые, скорее всего, имеют византийское происхождение. Определяется это по характерной геометрии, составу керамики и узорам на ней. В прошлые годы находили много фрагментов стеклянных сосудов из Сирии и Китая. Уже тогда товары в эти края доставлялись за десяток тысяч километров штатно, судя по количеству находок.
Р.В. – Сколько еще предстоит раскапывать?
О.Ф. – Очень много. Территория современного кремля большая – 26 гектаров, а площадь древнерусских городов была значительно меньше, порядка 3-5 гектаров. Но исследовано гораздо меньше. Работы – непочатый край. В теории, заселение этого места началось с мыса у соединения Трубежа и Лыбеди. Сейчас на этом месте стоит уникальная двухшатровая Покровская церковь и дом для причта. Там, скорее всего, в глубине земли хранятся артефакты, относящиеся к самому первому поселению в этих местах. Именно из этой точки пошло развитие Переяславля Рязанского. Как показали экстренно проведенные в этом году раскопки перед зданием управления Госбанка на улице Соборной, именно там в дальнейшем проходила деревянная крепостная стена разросшегося древнего города. Большие надежды возлагаются на раскоп возле вала, а также на то, что удастся провести серьезные исследования в дополнительных локациях.
В древнем названии нашего города слово «переяславль» означает, что он перенял славу сожженной и уничтоженной Старой Рязани. Это очень многообещающий факт. Просто так в те далекие времена названий не давали, а это значит, что в культурном слое под нашими ногами могут таиться целые археологические сокровищницы. И вопрос только в том, как быстро и насколько качественно удастся перенести их из земли в музейные витрины.