Помнится, ещё во время моего студенчества гуляла по рукам у нас, начинающих литераторов, сине-белая книга – изданный в столице в 60-е годы коллективный сборник московских, смоленских, калининских (ныне тверских) и рязанских поэтов. Назывался он «Путь к звёздам». В числе его авторов были представлены стихотворными подборками и наши земляки – тогдашние студенты Литературного института. Лучшие произведения участников сборника и, прежде всего, рязанцев мы знали чуть ли не наизусть. Особенно зачитывались стихами Бориса Шишаева. Главной причиной того было наше близкое знакомство, товарищество. В сборник «Путь к звёздам» вошло шесть шишаевских стихотворений: «Памяти Есенина», «Мечта», «Другу», «Женщины», «Исповедь», «Тюльпан». Из них в свою первую книжку «Ясная осень» поэт включил только одну строфу:
Небо фиолетовым тюльпаном,
Наклонившись надо мной, горит.
Я пока срывать его не стану,
Потому что некому дарить...
Борис был беспредельно строг к себе, он не включил ни в «Ясную осень», ни в последующие издания – «Солнечные поляны», «Миг свиданья», «Сквозь травы забвенья», «Одинокий свет», седьмой, поэтический, том своего собрания сочинений – многие, казалось бы, отменно отделанные произведения, в том числе и стихотворение, которое считается, по сути, неофициальным гимном рязанских литераторов:
Дружище, нелёгок наш век,
Но всё же тоску свою –
прочь!
Плевать нам на ветер и снег,
Плевать на бессонную ночь!
Пусть вьюга проносится
вскачь,
Пусть дарит пощёчины жизнь –
Ты лучше умри, но не плачь,
Зубами за воздух держись!
Коль женщину любишь –
беда!
Уйдёт от тебя, не любя.
А если не любишь, тогда
Она не отпустит тебя.
Опять завывают дожди,
Ночная метёт крутоверть.
У нас ещё всё впереди –
Любовь, и надежда,
и смерть!
Эти стихи, написанные Борисом в давние литинститутские годы, стали поистине пророческими для него: «Любовь, и надежда, и смерть…» В дни прощания с моим наставником я снова вспомнил о них. В октябре 2010-го мы особенно часто созванивались с Борисом, обсуждая наши писательские и житейские дела. Сильное потрясение испытали, узнав о смерти известной рязанской журналистки Любови Номероцкой. Иногда доводилось мне говорить по телефону и с Надеждой, женой писателя, ставшей светлым ангелом для Бориса в последние годы его жизни, а для нас, друзей и учеников «Михалыча», – духовно родным человеком. Три звонка своему старшему собрату по перу я сделал вечером 27-го и утром 28 октября. Ответа уже не последовало.
Обернутся поверья
вещим сном темноты.
Где сажали деревья –
вырастают кресты.
Не сбылись юбилеи,
и торопится век,
и страница белее,
чем невыпавший снег.
Лист осенний всё тише –
и ложится у ног.
И душа твоя слышит
мой посмертный звонок…
Шишаев занимался литературным трудом до последнего дня. Тогда, 27-го, был погружён в работу над книгой для детей, которую считал очень важной для своего творческого пути. А 28 октября 2010 года пришло известие, что нашего замечательного писателя, которого мы по праву именовали классиком рязанской литературы, не стало. Ему шёл 65-й год...
Когда творческая делегация возвращалась с похорон Бориса Михайловича Шишаева, порою казалось, что летящая мещёрская дорога вдруг круто взмывает ввысь. Но на тусклых, низких небесах в этот скорбный вечер не было видно ни одной звезды…
Владимир ХОМЯКОВ.
г.Сасово.
Октябрь 2010 года.