Каждый раз, когда возвращаюсь домой издалека, заново привыкаю к своему любимому городу. И каждый раз это привыкание происходит небыстро и непросто.
Не беспокойтесь за репутацию родного города: я не буду никого уверять, что Рязань – самый грязный или самый некомфортный город в мире. Это не так. В мире достаточно мест, где люди относятся к окружающей городской среде с еще большей, чем мы, беспечностью. И зелени у нас больше, чем в каком-нибудь Нижневартовске, и старины больше, чем в Туле, например. У Рязани есть свое неповторимое лицо. Но его так редко украшает улыбка.
Я не шучу, утверждаю вполне серьезно: мы почему-то чрезвычайно редко улыбаемся – и по настроению, и по обязанности. Об обязанности хотелось бы сказать особо. Я еще помню, как в советские времена нам объясняли, что вот за границей все улыбаются, но делают это неискренне. То ли дело мы, советские люди, своих чувств ни от кого не скрываем. Убедиться в том, что нам все правильно объясняют, у большинства из нас не было возможности. За границу тогда ездили нечасто. Потом, когда мы там побывали, поняли, что и там не все и не всегда ходят с блаженными улыбками на лице, но в сфере обслуживания улыбка обязательна.
Теперь, когда сервис занимает все большее место в отечественной экономике, и у нас научились улыбаться в ряде салонов, магазинов и кафе. Иногда даже здороваются в торговых залах. Но такие приятные сюрпризы все-таки редки. Когда я покупаю товар или пью кофе, создается впечатление, что и товар этот я не купила, а украла у продавца лично, и деньги мои заработаны нечестным трудом. Улыбка ничего не стоит, но так трудно нам дается. Особенно в разного рода учреждениях, конторах, в транспорте и на улице.
Проведите маленькое исследование, взгляните пристально в лица встречных людей – как мало на них улыбок. А теперь попробуйте улыбнуться незнакомому человеку. Найдутся такие, кто отнесется к вашей немотивированной улыбке, по меньшей мере, с подозрением. Я даже слышу обращенные ко мне возражения: какие могут быть улыбки при такой нашей нелегкой жизни? Еще и историческое обоснование подведут: да, мы такие, издревле на защите рубежей жили, врагам противостояли. Рубежи российские от нас отодвинулись, а характер остался – твердый и непоколебимый и к мимике непривычный.
Недавно я вернулась из Крыма. Он теперь тоже наше пограничье. Но там у меня сложилось впечатление, что все улыбаются. Дело не в отсутствии жизненных проблем, их там хватает. И не только с водой и электричеством. Там тоже и цены растут, и дороги не в большом порядке. Но народ в Крыму в целом позитивный. Там умеют шутить над собой, собственными болячками и к тому же готовы нашего брата, отдыхающего, встречать, лечить, обслуживать радостно – за наши деньги. В санатории, где я провела некоторое время, улыбаются все – даже коты на улице и охранники на входе. Как мне сказала моя собеседница из числа туристических начальников: «Мы учим всех сотрудников улыбаться. Люди нам за это деньги платят. А деньги эти им тяжким трудом достаются». Вполне советская точка зрения. Но я не удивляюсь: санаторий принадлежит индустриальному гиганту, работающему на оборону страны.
Но вот эта установка – смотреть на людей с улыбкой – в солнечном Крыму работает, как нигде. В грязелечебнице медсестра обращается ко всем не иначе как «Красавица моя» и «Миленький мой». «Красавицы» и «миленькие» стараются общаться в таком же тоне. Не у всех получается. «Представляете, пришел ко мне мужчина на процедуру. Я, как обычно: миленький мой, хороший мой мальчик…», – у нее, я заметила, все – мальчики и девочки, даже очень преклонного возраста. Моя собеседница продолжает: «Время пришло, он встал, переоделся. Я ему говорю: ну приходите завтра, миленький мой. А он мне: я не миленький, я ваш новый директор… Но все равно, как встретимся где-нибудь, улыбается…».
Вот это ключевое слово – улыбается – очень важно. Мы улыбаться не любим. Нам кажется, что улыбка нас обезоруживает. Так, наверное, и ни к чему быть вечно застегнутым на все пуговицы и вооруженным до зубов. Особенно в тех сферах, где приходится общаться с людьми. Я даже не применяю слово «обслуживание». Обслуживать у нас так же не любят, как и улыбаться. Обслуживающий труд считается почему-то унизительным. А это ведь такое нужное занятие – приносить радость людям. Наблюдаю в том же санатории за двумя старушками – сестрами, каждой из них явно за семьдесят. Говорят неторопливо, окают, как принято на севере. Приехали в эту здравницу во второй или даже третий раз: «Нигде с нами так не нянчатся, как здесь. И все такие приветливые…». Вот за чем они за тысячи верст прилетели – за приветливым к себе отношением.
Я очень люблю Олега Янковского в роли барона Мюнхгаузена и его фразу: «Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Все глупости мира делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!»
К этому мне нечего добавить