Узнав о том, что в Окском биосферном заповеднике трудится человек, специализирующийся на изучении мхов, лишайников и грибов, я пожелал с ним встретиться, чтобы поговорить о столь интересной и исключительно редкой работе. Это старший научный сотрудник заповедника Людмила Фёдоровна Волоснова. Она окончила Московский государственный университет. В заповеднике работает с 1984 года. На её счету 27 научных публикаций, посвящённых грибам, лишайникам, мхам. Она – один из авторов Красной книги Рязанской области. Сейчас участвует в подготовке второго издания этой книги.
Р.В. – Людмила Фёдоровна, ваша тема для научной деятельности в заповедной природе очень интересна и в то же время она несколько необычна. Насколько я знаю, большинство специалистов, работающих в заповедниках, отдают предпочтение изучению животного мира – он более нагляден, интересен, вызывает яркие эмоции и в нём всегда есть место открытиям. Не всякий биолог возьмётся за такое сложное и кропотливое дело, как изучение низших по классификации растений. Что заставило вас сделать такой выбор?
Мхи и лишайники – это самые древние представители растений на Земле. Они существовали ещё задолго до появления динозавров и птеродактилей, когда не было и в помине никакой другой известной нам растительности. «Представительство» это весьма многочисленно, насчитывает около 26 тысяч видов лишайников и почти столько же мхов. Но, несмотря на то, что те и другие распространены по всему земному шару, а некоторые растут буквально у нас под ногами, всё же внимание человека они привлекают крайне редко – невелики ростом. Более того, некоторые представители древности так малы (1-2 мм), что рассмотреть их невооружённым глазом практически невозможно.
В.Л. – Конечно, изучать, например, бабочек куда заманчивее. Они словно живые цветы – порхают и удивляют красотой расцветки. Или птицы. Они тоже приковывают к себе внимание, удивляют и расцветкой оперения, и поведением, и пением. Представители же моей темы не столь эмоциональны, они выглядят гораздо скромнее и более сдержанны в красках. Некоторых приходится разглядывать сквозь лупу, не говоря уж о том, что и оты-скать их среди лесной растительности тоже непросто. Но уверяю вас, что жизнь этой древности не менее интересна, она таит в себе ещё немало загадок, а значит, тут тоже есть место открытиям.
Р.В. – Вас, как ботаника, наверняка интересовали высшие растения, в отношении которых всегда имеется обширное поле деятельности, но выбор, всё же, сделан иной. Почему?
В.Л. – Скажу откровенно: тема для моих научных изысканий обозначилась в моём сознании не сразу, и путь к ней был довольно долог и тернист. Дело в том, что в юности меня, как, наверное, многих моих сверстников, решивших стать биологами, интересовали исключительно птицы – мечтала быть орнитологом. Но судьба распорядилась иначе. При поступ-лении в университет обнаружилось, что на выбранном мною факультете жуткий перебор. Чтобы выдержать конкурс, требовалась специальная подготовка и большие познания. И я поняла: орнитолог из меня не получится. Поступила на ботанический, где конкурс был меньше. Но тут тоже оказалось не всё так просто. Первый год обучения стал для меня чудовищным испытанием. Мои познания в области отечественной флоры были ничтожными, и я почувствовала себя «заблудшей овечкой». Подумывала даже бросить сложное обу-чение. Благо нашёлся человек, который придал мне уверенности и помог освоить столь непростую науку. Это известный в учёном мире ботаник и великий знаток российской флоры, доктор биологических наук, профессор кафедры высших растений Вадим Николаевич Тихомиров. Оригинальность его размышлений и исследований в ботанике, доступность изложения мысли, умение заинтересовать, а также страсть непревзойдённого просветителя вскоре дали свои результаты. Благодаря этому человеку я не только освоила науку о растениях, но и полюбила её.
Р.В. – А как попали в Окский заповедник?
В.Л. – Не сразу. Существовавшая в советское время система распределения желание выпускников частенько игнорировала. Вот и я, вопреки просьбе работать в Окском заповеднике, была направлена в Калугу, в Центргипрозем геоботаником. Занятие для выпускницы престижного вуза было скучным, с излишней казённой направленностью. Это сельхозугодья, где надо было для планирования укосов определять процент содержания витаминов в травах. А хотелось черпать в природе красоту, наблюдать её тайны и обрабатывать их на «жерновах» науки. Лишь спустя годы мне посчастливилось это место работы поменять. Помог опять же Тихомиров. Узнав о том, что труд мой состоит исключительно из рутины, он очень сожалел. На его взгляд, я заслуживала лучшей доли в науке, поэтому он рекомендовал меня на работу в Окский заповедник.
Р.В. – И сразу же окунулись в науку о мхах, лишайниках и грибах?
В.Л. – Если бы. Сначала я должна была выдержать испытательный срок – поработать лаборантом. Таков порядок заповедной науки. Но для меня это стало большой радостью. Авторитет Окского заповедника огромен. Плоды его научной деятельности известны не только в нашей стране, но и за рубежом. Об этом я была хорошо осведомлена. Поэтому и мне тоже захотелось внести свою лепту в копилку открытий и изысканий заповедника. Но и тут для меня не всё сложилось просто: все изыскательные направления были на тот момент распределены и заняты другими специалистами, мне же предстояло отыскать своё «непаханое поле». И я его нашла. На языке биологов оно называется «низшие слоевищные растения», они-то и стали для меня истинным эльдорадо.
Р.В. – Людмила Фёдоровна, расскажите, какую роль в природе играют «ваши» растения – мхи и лишайники?
В.Л. – Во-первых, это своеобразные индикаторы состояния окружающей среды. Там, где их много и они благоденствуют, значит, здоровье окружающей природы в норме, оно опасений не вызывает. Их отсутствие говорит о том, что с окружающей средой не всё в порядке, она больна. Если в заповедной природе с этим всё благополучно, то экологическое состояние городов вызывает тревогу – многие виды лишайников и мхов стали исчезать. В Рязани, например, есть зона, где они отсутствуют полностью, значит, там экологическая среда сильно загрязнена, проживающие в ней люди наверняка испытывают дискомфорт.
Во-вторых, растения эти играют важную роль в биологическом круговороте всей экосистемы Земли. Наиболее богаты разновидностями мхов и лишайников сосновые леса, где роль слоевищных растений чрезвычайно важна. Они обогащают необходимыми минералами почву, особенно песчаную, где плотный покров лишайников и мхов защищает её ещё и от разрушений, быстро впитывает и подолгу удерживает влагу. Эта биомасса оказывает также благотворное действие на поч-венную микрофлору, она создаёт нужную среду для прорастания семян древесных и травянистых растений, что очень важно для процветания лесов.
Р.В. – Сколько видов представителей вашего «эльдорадо» насчитывается в заповедной природе?
В.Л. – Точных данных пока нет. Да и вряд ли она в обозримом будущем появится. Одни виды выявляются, другие по каким-то причинам исчезают. А вот сколько известно на сегодняшний день, сказать могу: мохообразных –
198 видов; лишайников – 130, что составляет около 70% от их вероятного количества; грибов – 650.
Что касается грибов, то сюда входят не только съедобные – пластиночные и трубчатые, но и так называемые поганки, а также группа афиллофоровых (трутовых) и много других, упоминать которые нет необходимости. Если это для кого-то представляет интерес, то все они перечислены в книге научных трудов заповедника, вышедшей в 2005 году. Её можно найти в библиотеке заповедника. Яркой находкой из мира грибов стал редкий для наших лесов белый трюфель. По вкусовым качествам он, конечно, уступает хвалёному чёрному трюфелю, характерному для лесов Западной Европы, но тоже съедобен.
Сфотографировал я человека редкой профессии, связанной с окружающей нас средой, конечно, на лоне природы. День был чудесный: тихо, лес замер в ожидании снега. Тут, в Брыкином Бору, кругом мшистые деревья, поэтому с выбором места для съёмки трудностей не было. Первая же берёза, попавшаяся на глаза, послужила превосходным антуражем. Всё же хорошо, что у нас на Рязанщине есть Окский заповедник. Он сегодня самый надёжный хранитель проверенных временем ценностей. Эти ценности – тишина, здоровый воздух и чистые воды – сейчас нужны человеку ничуть не меньше, чем хлеб насущный. И хорошо, что эти ценности находятся под надёжным присмотром замечательных людей, несущих свою нелёгкую службу в заповеднике, представляющем собой эталон природы мещёрского края. И одна из таких хранителей ценностей – Людмила Фёдоровна Волоснова.