На столе Натальи Александровны Алимовой – книги по музееведению, кипы отчетов и деловые бумаги. Она заступила на должность директора музея истории молодежного движения немногим более месяца назад и начала работу с благоустройства территории, приведения в порядок здания музея, которое является памятником архитектуры федерального значения (впрочем, этот статус не уменьшил числа проблем). В скором времени будут проведены ремонтные работы кровли здания. Но не ремонтом единым. А что в творческих планах нового директора? Об этом наша беседа.
Р.В. – Наталья Александровна, расскажите о себе. Есть ли у вас опыт работы в музейной сфере?
Н.А. – У меня два высших образования. Первое я получила на историческом факультете РГПИ имени С.А. Есенина, второе – в Академии переподготовки работников культуры и искусства по специальности «музеолог и реставратор», училась в аспирантуре РИКа на кафедре музеологии.
А первым моим местом работы стал научно-методический отдел Рязанского кремля, было это в конце 80-х. Я занималась экспозиционным проектированием и курировала практически все музеи региона: оказывала консультационную помощь коллегам из районов.
Затем мой муж – инженер- конструктор, выпускник Суриковского училища отделения декоративно-прикладного искусства – предложил мне заняться предпринимательством.
Р.В. – Вы сразу согласились стать директором музея?
Н.А. – Нет, я долго думала. Предложение занять эту должность мне уже поступало несколько лет назад, когда искали нового руководителя, но не хотелось оставлять свое дело. Однако музей – это место, которое затягивает, в него постоянно хочется вернуться. Поэтому я взвесила все «за» и «против» и решила принять предложение.
Р.В. – Какие основные проблемы стоят перед музеем сегодня?
Н.А. – Первое, что нам нужно сделать, – определиться с самой концепцией музея. В том виде, в котором музей существует сегодня, он не имеет своего четкого профиля. Да, проходят у нас и мероприятия, и вернисажи, и конференции, люди их посещают в дни открытия. Но количеством посетителей мы похвастаться не можем. Хотелось, чтобы их было в разы больше.
Р.В. – А почему они не приходят?
Н.А. – Недавно к нам на деловой полдник приходили активисты юношеских общественных организаций. Состоялся интересный разговор, из которого можно сделать вывод: нам многое нужно менять, чтобы музей стал современным, интересным для всех поколений, но в первую очередь – для молодежи, чтобы он был посещаемым и нашел свое место в культурном пространстве города.
Р.В. – Задачи серьезные. А какие пути их решения вы видите?
Н.А. – Новое дыхание музей может получить, сохранив молодежную тематику, если совместить ее с экспозициями, посвященными истории дома. Здание, в котором находится музей, Дом свободы, давший название одной из центральных улиц, поистине уникальное: сначала он был домом губернатора, потом домом Советов рабочих и солдатских депутатов, позже в нем размещался клуб комсомольцев им. Луначарского, а в 1930-х он стал домом коммунальных квартир. В 80-е годы было решено создать музей истории Рязанской комсомольской организации, сейчас это музей истории молодежного движения. В 2011 году музей хотели расширить, выделив ему дополнительное помещение в здании одного из заводов. И тогда в Рязань пригласили известного музейного сценариста Тараса Полякова – создателя экспозиции музея Маяковского на Лубянке. Он написал новую экспозиционную концепцию, сюжетная линия которой была выстроена именно на истории здания: жизнь людей показывалась через историю дома.
Я сейчас подняла из архива все его наработки и планирую использовать их в будущем.
Но самое главное – нам нужно и важно знать, чего хотят рязанцы. Мы планируем заказать социологическое исследование: «Каким рязанцы хотят видеть музей, его экспозиции в будущем?» – и отталкиваться от их предпочтений. Поэтому конкретно говорить о планах развития музея мы сможем только после опроса.
Р.В. – Фонд музея позволяет осуществить ваши задумки?
Н.А. – Мы будем пополнять коллекцию. Того, что в ней есть сейчас, не хватает для ярких экспозиций. Фонд в основном связан с плоскостными вещами, не принадлежащими известным личностям. Конечно, за каждой из этих вещей стоят замечательные люди, но вещи эти типичны.
Когда создавался музей, перед сотрудниками была поставлена задача собирать все, что относится к XX веку. В результате в музее совершенно не представлен фонд XIX века.
Р.В. – Какими же должны быть музейные предметы?
Н.А. – Музейный предмет – это основа любого музея, без которого не может быть самого музея, как института социальной памяти. Музейные технологии развиваются, и музейный предмет, отражающий историю, может быть представлен нетрадиционно, с использованием современного выставочного оборудования, цветового и звукового решений, информационных технологий.
В 2000-е годы, когда я училась в аспирантуре Российского института культурологии, в Исторический музей привезли выставку, посвященную президенту Франции Шарлю де Голлю. Нас, аспирантов, поразило, что на площади 200 квадратных метров организаторы разместили всего 7 предметов, но они привлекли светотехников, колористов, использовали много инсталляций. На выставке было много незаполненного пространства. Я долго шла по фиолетовому коридору, специально созданному, пока меня вдруг не ослепила мощнейшая вспышка света. Я остановилась, замерла, начала присматриваться и вдруг увидела перед собой крестильную рубашку Шарля де Голля. Ну как это может не запомниться?
В будущем мы обязательно будем закупать выставочное оборудование и использовать современные приемы экспозиционного проектирования, чтобы выставки были более интересными и впечатляющими. Тем более у нас в Рязани есть такие специалисты.
Р.В. – Где вы будете брать деньги на финансирование ваших идей?
Н.А. – Кроме бюджетного финансирования, у музеев, впрочем, как у всех бюджетных учреждений, есть возможность заниматься предпринимательской деятельностью, если она не противоречит уставу учреждения. Мы планируем организовывать интересные выставки, развивать партнерство с бизнесом. Планируем выпускать плакаты и сувениры, соответствующие тематике нашего музейного фонда. Разрабатывать программы для туристов. Проработать с киностудиями возможность съемок художественных и документальных фильмов в натуральной обстановке (сейчас это редкость).
Моя мечта – музейное молодежное кафе, где можно встречаться, знакомиться и общаться друг с другом.
Идеи, которые я назвала, не выходят за рамки деятельности музея, прописанные в его уставе, и мы можем воплотить их в жизнь.
Р.В. – А что будет с выставками, рассказывающими о локальных войнах, о фронтовых письмах, о Российском флоте, которые постоянно работали в музее истории молодежного движения? Кстати, порой задают вопрос: какое отношение к тематике музея имеют эти экспозиции?
Н.А. – Мы будем работать над новой экспозиционной концепцией, в контексте нашего профиля. Создавать интересные проекты, ориентированные как на наших постоянных посетителей, так и на туристический поток. Хочется, чтобы музей стал самым интересным, и не только в нашем городе, но и за его пределами, идущим в ногу со временем. Хочется, чтобы люди, посетив его раз, возвращались сюда опять, потому что в конце любого талантливого произведения часто стоит многоточие, которое побуждает задуматься или самому найти ответ… Очень-очень хочу, чтобы музей стал именно таким!