Уже 25 лет позади. И многих участников тех событий августа 1991-го уже нет в живых. Многие пересмотрели и продолжают пересматривать свое отношение к событиям тех трех дней. Есть и такие, кто остался верен своим оценкам. И это вызывает уважение. Мы вообще научились уважать другое мнение за эти четверть века. Срок позади солидный, настало время выстраивать стройную концепцию произошедшего тогда. Август 1991-го уже вошел в учебники истории.
Что вспоминается о тех днях? Ельцин на танке. Растропович в Белом доме. Руцкой с автоматом. Костры в августовскую ночь на Краснопресненской набережной. Дождь в одну из ночей путча. Горбачев, вернувшийся из Фороса, на трапе самолета в сопровождении А. Руцкого. Это все по телевизору. Из Москвы.
У нас в Рязани – бесконечный митинг на площади Ленина у городского совета, там, где теперь располагается коммерческий банк. Вооруженная охрана у дверей. Речи, усиленные рупором, из окна верхнего этажа горсовета – о свободе, демократии, о необходимости противостоять «государственным преступникам». На днях, разбирая старые бумаги, обнаружила в шкафу документы, датированные 19-21 августа 1991 года. Распоряжения председателя Рязанского горсовета, его обращения к рязанцам, к военнослужащим: «Не начинайте гражданскую войну! Не открывайте огня!» Хотя никто вроде бы и не собирался открывать огонь…
Я хорошо помню ту ситуацию противостояния двух властей в Рязанской области – областной и городской. Так случилось, что ровно через год мне пришлось ознакомиться с документами, связанными с тремя решающими августовскими днями этого противостояния – протоколами заседаний областного совета, стенограммой внеочередной сессии областных депутатов, созванной в Турлатове. Не буду пересказывать того, что было в те времена написано и опубликовано о происходившем. Важно понимать, что противостояние в Рязани было вполне реальным. Областные лидеры всеми доступными средствами пытались удержать власть, противопоставить демократам из горсовета свою позицию. Не сумели. Не нашли для этого сил и политической воли. На сессию в Турлатово прибыло 178 депутатов из 230. Большинство их не поддержало предложение своего лидера. Еще в ходе сессии стало известно, что ситуация в стране изменилась – члены ГКЧП отстранены и арестованы.
Читаю указы президента Б. Ельцина из числа тех, обнаруженных в шкафу бумаг, каждый – в нескольких экземплярах, отпечатанных на разных пишущих машинках. Их размножали тогда, раздавали людям. «Всем органам, должностным лицам, гражданам РСФСР принять незамедлительные меры к тому, чтобы исключить выполнение любых решений и распоряжений антиконституционного комитета по чрезвычайному положению, должностные лица, выполняющие решения данного комитета, отстраняются от своих обязанностей…». Это слова президентского указа № 61 от 19 августа 1991 года. Все потом так и было: отстраняли, подвергали действия должностных лиц расследованию, закрывали газеты, опечатывали здания райкомов.
Кто стоял за всем происходившим тогда? Какие темные силы? Сегодня популярны простые ответы на непростые вопросы. Во всем виноват Сорос, госдеп США, продавшиеся им и рвущиеся к власти либералы… Список можно продолжать. А если задать вопрос по-другому: кому путч был нужен? Ведь изначально, с единственной памятной пресс-конференции «спасителей Отечества» по ТВ, было понятно, что ГКЧП не слишком жизнеспособен. Кому все это было выгодно за день до подписания нового Союзного договора? Лидерам союзных республик, которые мечтали отправиться в самостоятельное плавание. Российскому президенту и его либеральному окружению, которым хотелось побольше российского суверенитета. Противникам М. Горбачева в Кремле и на Старой площади. Многоглавой советской номенклатуре. Ну, и нашим «западным партнерам», которым по определению выгодна любая свара на шестой части земли «с названием кратким Русь».
К августу 1991 года сложилась классическая ситуация – отсутствие консолидации во властной советской элите, раздираемой разными интересами, разными целями, разными мотивациями. Идеальный расклад для потери реальной власти. А люди, простые граждане страны, устали от разноголосицы, нищеты, пустых обещаний, неопределенности перспектив. Простые граждане хотели перемен, естественно, к лучшему. Людей тогда не созывали на площади через Интернет, они шли сами. Они ведь не знали, что до дна еще порядком лететь. Мы, наверное, не скоро узнаем о всех тайных и явных механизмах политических действий в том августе. Не все хотят рассказывать, не все нашло отражение на бумаге. Не все опубликовали мемуары со своими версиями. В истории так бывает: люди уносят тайны с собой.
В результате победы над ГКЧП, свершившейся 21 августа, каждый получил свое: власть, страну, свободу для маневра, победу по очкам в многолетнем противостоянии. И даже простые граждане получили свое – искомые, ожидаемые перемены. Поутру мы проснулись буквально в другой стране: с другим флагом, гербом и гимном, в другом пространстве, суженном до рамок РСФСР, увидели другое телевидение, другие газеты, другие лица во власти. Мы были молоды и наивны, казалось, что перемены – залог успеха. Но одни творили перемены, другие пользовались их результатами.
Даже сегодня, через 25 лет, мы не в силах беспристрастно судить о последствиях происшедшего в августе 1991-го. Слишком крутой разворот произошел в жизнях и судьбах почти каждого из нас. Кто-то сидел на нарах, а кто-то богател, кто-то потерял работу, а кто-то жизнь. У кого-то сломалась карьера, а у кого-то остановилось сердце. Кто-то утратил сбережения, а кто-то потерял веру в себя. Мы все переменились в те дни, те годы.
В августе 1992-го один мой коллега, обладавший более значимым профессиональным и жизненным опытом, подводил итоги минувшего года в областной газете. Год был непростым, итоги его – болезненными: «Развалено великое государство. Разоружена могучая держава. Парализовано хозяйство. Нищает, теряет достоинство народ… Правит бал ворье и хамье… Единственное пока остается утешение, составляющее лично для меня величайшее счастье. Я могу про все это написать. И напечатать».
Это написано и напечатано в августе 1992-го. А впереди был октябрь 1993-го, когда по Таганке к центру Москвы снова шли танки. Впереди – дефолт, чеченская война, теракты по всей стране, гибель «Курска». И казалось, вот оно, дно, пора от него отталкиваться и пробиваться вверх, сквозь толщу мутной и темной воды. Нашли в себе силы. Оттолкнулись. Пробиваемся. Не всегда хватает дыхания. А кто-то с берега так и норовит ударить багром по голове. Но мы держимся на плаву. Дышим. Оглядываемся окрест.
Нам не вполне нравится погода, пейзаж и отдельные расположившиеся в нем фигуры? Так мы все еще можем написать про все это. И напечатать. А путчей больше не надо. Больно уж слово несимпатичное.