И вместо рассказа о встрече Нового года Александр Ефремович поведал почти что рождественскую историю – по невероятности сюжета со счастливым концом, хотя она и приключилась весной.
На линии фронта после нескольких дней жарких боев установилось затишье – верный признак того, что вот-вот они вспыхнут вновь. Что на этот раз готовит противник? Важно знать не только расположение огневых точек на той стороне, но и вражеского штаба, наличие техники и численность войск. Словом, нужен язык.
На ту сторону, в тыл врага, командир десантного полка направил разведгруппу сержанта Александра Ионова, для которой сбор сведений в тылу уже стал делом будничным и привычным, хотя вместе они служили около полугода, а старшему из них было не более двадцати лет.
Шестеро наших разведчиков действовали по-кошачьи ловко и осторожно, понимая друг друга без слов. Минули свой передний край. Незамеченными остались, переходя вражеский: они заранее определили безопасную зону, которая бывает на стыке двух полков. Отойдя на пять километров вглубь, почувствовали себя свободнее, хотя и здесь (а дело уже было под Баденом) нельзя терять бдительности ни на минуту. Кругом стоял вековой хвойный лес, мрачный и недружелюбный. Оставив на опушке четырех бойцов в засаде, вдвоем направились к проходившей невдалеке просеке. Карту с собой разведчики не брали – не положено, просто запоминали все детали местности.
Завидев приближающуюся машину, притаились среди деревьев. А потом вышли на просеку, во весь рост: это был американский джип! А с американскими союзниками нашим солдатам уже приходилось общаться (была ведь весна 1945 года). Но когда из машины выскочили люди в форме и деловито, встав на одно колено, стали целиться из автоматов в разведчиков, Саша Ионов понял: немцы! Он уже знал, что это классическая поза немецких солдат – стрельба с колена. Когда одни стреляют, другие идут, выпрямившись в рост. Отослав напарника к оставшимся на опушке разведчикам, чтоб поспешили на подмогу, сам стал стрелять по немцам, пока не разрядил весь магазин, потом отступил в лес, прячась от пуль за вековыми елями.
Когда стрельба несколько стихла, Ионов побежал навстречу своим. Через какое-то время на пути оказался завал из срубленных еловых веток. Саша с ходу перемахнул через него. И оторопел: на ветвях спал здоровенный, как горилла, немец. Сержант прыгнул как раз ему в ноги. От неожиданности, не успев испугаться, Ионов заорал: «Хальт! Хэндэ Хох!» Немец спросонья, ничего не понимая, вскочил и поднял вверх руки. На боку, ближе к животу, как носили немцы, из расстегнутой кобуры виднелся «Парабеллум». Ионов же наставил на него автомат с пустым магазином. И, очухавшись, немец мог заметить по положению затвора, что патронов в автомате нет. Но Саша, который был здоровому немцу по грудь, мгновенно прыгнул на него – головой в живот – и выхватил из кобуры его «Парабеллум». Отскочив так же мгновенно назад, Ионов понял: он выиграл в этой схватке, и немец тоже это понял, сопротивляться не стал.
…Подоспели сидевшие в засаде товарищи. Обыскали пленного, руки скрутили, пуговицы на брюках отрезали, чтоб не убежал. И – в обратный путь.
Язык оказался очень ценным: он тоже командовал отделением разведчиков и служил в дивизии СС «Мертвая голова». Воевал в России, потому понял, когда ему объяснили по-русски: дернешься – немедленно убьем.
Линию фронта перешли без происшествий. Фриц пошел на сотрудничество с нашей разведкой и рассказал все, что знал.
Сержант Александр Ионов за взятие такого ценного языка был представлен командиром полка к награждению медалью «За отвагу», которая была особенно почитаема на войне: ее какому-нибудь штабисту не давали – завоевывали личным мужеством.
Но вот что удивительно: Ионову и его разведчикам с пленным немцем довелось встретиться совсем скоро еще раз. Немного отдохнувшие от рейда в тыл врага, разведчики отделения получили новое задание: по донесениям, в пригороде Бадена располагался штаб контрразведки генерала Власова. Надо было захватить кого-нибудь из штабистов в плен. Еще шел бой за город, когда разведчики пробрались в него. Прячась от снарядов, укрылись под одной из арок. Вдруг туда же вскакивает несколько наших офицеров и человек в штатском. В офицерах Ионов узнал полковых контрразведчиков. А гражданский вдруг радостно обратился к нему, как к старому знакомому: «Капрал! Гутен таг». Ионов узнал в нем своего «фрица». Как потом выяснили, он вызвался показать контрразведчикам место нахождения штаба власовцев.
Смекнув, что у контрразведчиков такое же задание, как у них, Ионов со своими товарищами, не дожидаясь конца обстрела, бросились к цели. Разведчики считали делом чести опередить контрразведку.
Здание штаба, правда, уже было пусто. Лишь во дворе женщина жгла кучу бумаг. Невдалеке лежал ребенок. Увидев солдат в советской форме, женщина бросилась бежать, оставив ребенка. Это и показалось им подозрительным: какая мать бросит своего ребенка? Ее немедленно задержали. Потом выяснилось, что к ребенку она действительно не имела отношения. Женщина рассказала, что она русская, из Одессы, мол, немцы ее пригнали в плен, а у власовцев работала уборщицей. В разведгруппе был одессит Борис Марьясис. Он быстро определил, что к Одессе дама не имеет никакого отношения. Разведчики передали ее подоспевшим контрразведчикам, которые потом уже выяснили, что женщина служила во власовской разведке в чине капитана.
По представлению не командира своего полка, а контрразведки Ионов за этот боевой эпизод позже получил медаль «За боевые заслуги».
Есть среди наград Александра Ефремовича Ионова и орден Красной Звезды, и медали – за взятие Будапешта, Вены, победу над Германией. Но медали «За отвагу» и «За боевые заслуги» – самые памятные и дорогие для старого солдата.