Музей-заповедник «Царицыно» представляет проект «Тузы, дамы, валеты. Двор и театр в карикатурах И.А. Всеволожского», – прочитала я недавно в газете «Культура» и обрадовалась, как будто кто-то из моих знакомых рязанцев удостоился чести выставить свои работы в столице.
Иван Александрович Всеволожский (1835–1909) тоже в некоторой мере рязанец. Он был одним из владельцев усадьбы «Большая Алешня» в Ряжском районе, где прожил около двадцати лет. И еще в силу своей должности сотрудничал с историком балета и издателем «Петербургской газеты» С.Н. Худековым, который тоже для Рязани не чужой.
Всеволожский осенью 1881года занял должность директора Императорских театров. Свое директорство 3 сентября того же года он начал оригинально: поздравил артистов с «Новым годом» – то ли годом перемен, то ли вспомнил, что во времена очень далекие новый год на Руси начинался с сентября... А вскоре возглавил комиссию, которая пересмотрела устав об управлении императорскими театрами. Основополагающим принципом его стало требование – служить нравственно образовательным, а не коммерческим целям. То есть императорские театры отказывались от экономической конкуренции с частными и предоставляли им свободу действий. А чтобы артисты императорских театров охотнее следовали новому принципу, им увеличили жалование.
Но, несмотря на эти нововведения, хорошо образованный, окончивший Петербургский университет, Всеволожский на первых порах был в театральных делах совершенным новичком. Он долгое время служил в министерстве иностранных дел, жил в Гааге и Париже. Там, конечно, посещал театры, но как зритель, и совершенно не знал, например, русского балета. А открыв его для себя, подружился со знаменитым балетмейстером Мариусом Петипа, сблизился с Худековым и принял к постановке сочиненное им либретто к балету «Весталка». Затем, как известно, он не поскупился в средствах на оформление его.
Дружеские отношения у директора императорских театров сложились и с Петром Ильичем Чайковским. Он заказал композитору музыку к нескольким сценическим произведениям, среди которых оперы «Пиковая дама» и «Иоланта», балеты «Спящая красавица» и «Щелкунчик». Подумать только, не приди ему в голову мысль положить на музыку литературные произведения, и мир бы лишился сценических музыкальных шедевров! Увы, мир о причастности к ним Всеволожского едва ли знает. Да и российские театралы тоже: не слышала я ни разу, чтобы его фамилия упоминалась у нас в связи с таким, например, популярнейшим балетом, как «Щелкунчик». Он любил рисовать театральные костюмы, строго следуя при этом стилю, моде, эпохе. У него были большие художественные способности, которые он пытался реализовать не только как театральный художник, но и как художник-карикатурист.
Вот 140 этих самых карикатур впервые были выставлены в музее-заповеднике «Царицыно». Как рассказывали мне люди, видевшие эти работы, на одной из них имеется надпись: «Алешня, 1886». Поясняется также, что это имение И.А. Всеволожского в Рязанской губернии, полученное им в качестве приданого его жены, светлейшей княжны Екатерины Дмитриевны Волконской (1846–1898). В Алешне был большой дом с прекрасной библиотекой, окруженный парком, и туда Всеволожский часто сбегал от петербургской жизни.
На рисунке Всеволожский изобразил себя, своего приятеля Ивана Ивановича Рюмина и фокстерьера Крипку во время одной из таких отлучек. И.И. Рюмин был камергером и управляющим Театральным училищем, а также, наверное, внуком известного рязанского богача Гаврилы Васильевича Рюмина. Изображается, как оба импозантных господина – в элегантных костюмах и башмаках, но своими огромными головами похожие на «щелкунчиков», разгуливают по Большой Алешне…
Вспоминается моя недавняя поездка с краеведом Эдуардом Петровичем Кавуном в это достопамятное место. Скажу сразу: символ его – усадебная башня-тура по-прежнему стоит на месте.
Но сначала мы побывали у церкви, пройдя к ней через пришоссейную рощицу. Увидевший церковь где-то в начале 70-х годов, художник и краевед С.В. Чугунов делился впечатлениями о ней в книге «Рязанские достопамятности»: «От начала XIX века сохранилась, хотя и в очень плохом виде, Богородицкая церковь». Восстановленная, отремонтированная церковь предстала перед нами в очень хорошем виде, но была закрыта. Так что нам не удалось посмотреть ее роспись, сделанную по эскизам Всеволожского. Впрочем, едва ли она сохранилась.
От церкви мы пошли к башне, которую сегодня взяли в полон коттеджи новой постройки. Среди них, с их садиками-огородиками за сетчатыми заборами, башня выглядит чужеродно и нелепо. Применения ей сегодня не найдено, и она разрушается. Всеволожский хранил в ней архив, который привез из Петербурга, намереваясь, вероятно, после выхода в отставку осесть в Алешне. В башне находились документы, принадлежавшие некогда его деду, «петербургскому крезу», как называли его современники, Всеволоду Андреевичу Всеволожскому. На их основе известный рязанский краевед первой половины прошлого века Д. Солодовников написал очерк «Из жизни русского барства начала XIX в.», который был опубликован в 1923 году журналом «Вестник рязанских краеведов». В нем автор называет Большую Алешню одним «из красивейших рязанских гнезд-имений».
К сожалению, давно разрушено это гнездо. В 1930 году сгорел большой усадебный дом. Пара двухэтажных флигелей и соединяющая их кирпичная зубчатая стена с проемом, лишенным ворот, имеют сейчас жалкий, обветшавший вид. Один флигель с выбитыми окнами пустует, в другом – школа. На здании школы, которое в наш приезд было на замке, памятная доска с надписью: «В 1826–34 гг. здесь проживал генерал-майор, георгиевский кавалер, участник войны 1812 года Петр Андреевич Кикин».
Это дед жены Всеволожского. Славен Петр Андреевич не только героическим участием в войне – он много сделал для развития русской культуры, прежде всего, для изобразительного искусства. Был одним из инициаторов создания Общества поощрения художников, мало того, его избрали первым председателем Общества и казначеем. Главной целью организации была материальная поддержка молодых талантливых художников. На средства Общества ездили совершенствоваться в Италию, например, братья Александр и Карл Брюловы, Александр Иванов.
Кикину принадлежала идея сооружения в Москве храма Христа Спасителя как памятника героям Отечественной войны 1812 года.
Оставив государственную службу и живя в Большой Алешне, П.А. Кикин принялся хозяйствовать, занимаясь при этом усовершенствованием сельскохозяйственных орудий труда и техники. К башне Петр Андреевич отношения не имел – она была возведена позднее.
Во времена И.А. Всеволожского в усадьбе никакими преобразованиями уже не занимались. Живя здесь, Иван Александрович продолжал свои привычные, столичные занятия: читал, писал, играл на фортепьяно, рисовал, принимал гостей.
…Бредя по тропинке через заросли, некогда бывшие широкой аллеей, я сравнивала их с теми, какие видела в Ерлинском парке пятнадцать лет назад, и почти не находила разницы. Теперь в Ерлине уже девять лет действует Историко-культурный, природно-ландшафтный музей-заповедник «Усадьба С.Н. Худекова». Значит, и здесь, в Большой Алешне, на базе еще не развалившейся окончательно усадьбы, можно создать подобный ерлинскому культурный центр. Тем более что бывшие владельцы ее, П.А. Кикин, И.А. Всеволожский и А.С. Ермолов (министр земледелия и государственных имуществ с 1893 по 1905 год), который приобрел в 1900 году имение, – яркие личности, много сделавшие для развития русской культуры и по исторической значимости не уступающие Худекову, тоже достойны доброй памяти потомков.
P.S. Было бы хорошо, если бы проект, о котором идет речь в статье, нашли возможность показать в Рязанском художественном музее
Ирина Красногорская
Фото с сайта mediaryazan.ru