Завершились обменные гастроли рязанского Театра на Соборной и «Ведогонь-театра» из Зеленограда (Москва). В Рязани гости не впервые. В этот раз «Ведогонь-театр» представил детские спектакли «Аленький цветочек» и «Рикки-Тикки-Тави», спектакль для молодежи «Гуд бай, супермен!» и спектакли для взрослого зрителя «Хозяйка гостиницы» и «Урод». На последнем побывал корреспондент «РВ».
Автор комедии «Урод» Мариус фон Майенбург – немецкий драматург, представитель так называемых «новых рассерженных». «Рассерженные люди» – это группа английских писателей, дебютировавших в литературе в 1950-е годы и представлявших социально-критическое движение в литературе этого десятилетия. К их числу относятся Джон Осборн, Джон Пристли, Джон Уэйн и др. Произведения этих авторов воспринимались как выражение острого недовольства социальной регламентацией, атмосферой сухой прагматики, приспособленчества и карьеризма. «Сердитые молодые люди» вывели на сцену героя, который осознает себя в качестве постороннего, аутсайдера, не умеющего и ненамеренного вписываться в окружающую реальность. «Новые рассерженные», к которым относится и автор комедии «Урод» Мариус фон Майенбург, пишут еще лаконичнее, острее, ставят своих персонажей в более экстремальные ситуации.
Главный герой спектакля – Летте (Ильдар Аллабирдин) – талантливый ученый. Он создал изобретение, ставшее прорывом в науке и технике. Но босс не желает отправлять его в Швейцарию на презентацию собственной разработки, потому что Летте… урод. У него отвратительная внешность. А без красивого лица продукт не оценят. Решившись на сложнейшую пластическую операцию, главный герой становится эталоном красоты для всех.
Всего четыре человека на сцене, а ролей… восемь! И даже, можно сказать, девять, потому что Летте в начале и в конце – два разных человека. Актеры переходили из образа в образ, даже не скрываясь за кулисами. Например, героини актрисы Татьяны Мазур диаметрально противоположны друг другу: жена главного героя – «женщина-одуванчик», любящая мужа таким, какой он есть, и богатая дама – 70-летняя роковая красотка, сохраняющая молодость благодаря бесчисленным пластическим операциям, которая уже потеряла счет любовникам. Мазур поразила зрителей тем, что перевоплощалась из образа в образ за секунды, прямо на сцене – во время надевания/снимания кофты.
В спектакле показано, как стремительно затягивают человека низменные удовольствия. Работящий, скромный, верный жене Летте недолго сопротивляется соблазнам светской жизни. Главным героем движет мнение окружающих: Летте ложится под нож, изменяет своей жене Фанни, поступается собственными принципами с подачи босса и богатой дамы.
В начале спектакля, соглашаясь на операцию, Летте подписывает отказ от своего лица. И он действительно его теряет – врач, увидев, насколько успешной оказалась его экспериментальная работа, начинает из всех клиентов делать Летте. Теперь, когда все стали красивыми, настоящий Летте теряется на их фоне как личность. Позже главный герой перестанет понимать, кто он и он ли это вообще. От толпы его не может отличить собственная жена. Зритель настолько проникается ситуацией, что во время поцелуя Фанни с не-Летте в напряженной тишине раздается взволнованное «Нет!».
Самым ярким моментом стала сцена операции. В ней был использован театр теней, что позволило реализовать жутковатые подробности из текста пьесы. Более того, режиссер постановки гиперболизировал действия: Летте отрезали нос, оперировали молотком и зубилом, сверлили дрелью. Это выглядело довольно убедительно, поэтому шокировало зрителей. Позже, когда операция была поставлена на поток, актеры произносили все те же слова и производили те же действия, что и во время первой, только интонация приобретала все более угрожающий характер.
Обилие дыма, красный свет создавали на сцене атмосферу низменной страсти, греха. «Ну, точно ад…» – шепнули из зала. Запоминающейся и очень символичной стала находка режиссера с манекенами на сцене – они олицетворяли толпу красивых одинаковых Летте, без личности. Когда актеры спрятались за манекенами и начали вести бессмысленный разговор самолюбования от их лица, через время зритель перестал следить за тем, кто именно говорит. Четыре голоса стали единым голосом толпы, восемь ролей слились в одну, безликую.
Погоня за красотой – это не плохо, только вот стандарты красоты диктуются модой, а она одна для всех. Довольно часто в современном мире, особенно среди молодежи, можно встретить двух абсолютно одинаково одетых людей. Желание соответствовать условиям, нравиться обществу приводит к появлению таких «инкубаторских» людей, практически неотличимых друг от друга. Конечно, ситуация в спектакле преувеличена, зато потрясает до глубины души и действительно привлекает внимание к проблеме.
Элина Хадеева