О возможных сценариях весеннего половодья этого года рассказывает заместитель руководителя Московско-Окского бассейнового водного управления Федерального агентства водных ресурсов, почетный работник водного хозяйства России Виктор Лунин.
Р.В. – Виктор Прокофьевич, общее мнение таково: снега этой зимой выпало много, значит, и весенней воды будет с избытком…
В.Л. – Действительно, высота снежного покрова в бассейне Оки в этом году выше нормы на 120 процентов. Но это еще ни о чем не говорит. Главный показатель – содержание воды в снеге. Недавние ночные заморозки привели к тому, что снеговая вода вымораживалась, испарялась – то есть часть ее для половодья уже потеряна. Кроме того, величина промерзания почвы на этот раз ниже нормы, так что не все весенние воды пойдут верхом, что-то будет просачиваться и уже просачивается в почву. Лед не слишком толстый… И вот еще какой важный фактор: по норме уровень воды в Оке, например, в районе Рязани составляет 567 сантиметров над нулем графика. В прошлое жаркое лето он упал на 240 сантиметров, и в зиму мы вошли с «недостачей» в 120 сантиметров. Приблизительно такое же явление наблюдалось и на других участках Оки, остальных реках. И все это говорит, что очень уж большой воды этой весной не должно быть.
В то же время многое зависит от интенсивности таяния снега, а это идет от температуры. Поднимется температура по ночам до плюс пяти градусов да днем плюс десять и больше, и вот тогда снег станет резко, быстро таять, почва не будет успевать впитывать влагу, и вода из малых речек ринется в Оку и другие реки, начнет заполнять овраги и балки – все, что встретится на пути. Тогда весеннее половодье превратится в наводнение.
Но, по данным на 1 апреля, мы еще далеки от тех уровней воды, при которых происходит подтопление или затопление населенных пунктов. Надо, однако, быть настороже, иметь готовность ко всяким поворотам, о чем и говорилось 3 марта на выездном заседании комиссии по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций, которое состоялось в Кадомском районе.
Р.В. – Температура температурой, но человек, бывает, и сам «помогает» превращению весеннего паводка в наводнение.
В.Л. – Бывает. Половодье, как правило, проходит лишь на 10 процентов руслом рек, на 90 же процентов оно идет поймой. А человек пойму застраивает.
Возьмем Трубеж. Половодье на этой реке даже при низком уровне проходит в две фазы: сначала сам Трубеж, который образуется от слияния речек Павловка и Плетенка, разливается, потом начинают подпирать воды с Оки. И у Трубежа есть своя, «законная» пойма, которую он, так сказать, вправе использовать. Но на этом пространстве, скажем, в районе Мервино люди построили магазин «Метро», возведя его на высокой площадке, чем сузили, стеснили пойму реки. Возводятся и другие подобные здания с тем же результатом. Это значит, что вешней воде надо будет «завоевывать» себе новую территорию – вот вам и наводнение… Точно также можно сказать об Оке, у которой часть поймы в черте Рязани отняли магазины «Лента», «Глобус». Таких примеров можно привести очень много.
Проблемой является и то, что и русла речек людьми загрязнены, загажены. Мы проводим сейчас благоустройство некоторых малых рек. Федеральный центр выделяет для этого деньги, но очень небольшие. Работа такая находится пока что в самом начале.
Р.В. – Кроме всего этого, какие еще проблемы возникают с реками в связи с весенним паводком?
В.Л. – Пропуск воды через гидротехнические сооружения, которые являются неотъемлемой частью искусственных водных объектов – прудов и водохранилищ.
На сегодняшний день на территории Рязанской области числится 395 гидротехнических комплексов. Возведенные когда-то для полива сельхозкультур, они были и в почести, и под приглядом. Теперь в силу разных обстоятельств лишь 10 процентов этих сооружений являются собственностью муниципалитетов и юридических лиц, остальные же 90 процентов – бесхозяйные. Надо представить себе опасность, если старая, лишенная ухода плотина прорвется. В реку могут «ухнуть» до 10 миллионов кубов воды. А вниз по течению, по берегам реки – деревеньки…
На наше счастье, гидросооружения возводились в советские времена с огромным запасом прочности. И хотя им уже по многу лет (большинству 30–40, а каким-то и 50), они еще неплохо держатся. Надо только провести необходимую предполоводную работу – прежде всего освободить все водопропускные части этих плотин от снега и льда, понизить уровень воды в водохранилищах и тогда сложных ситуаций можно будет избежать. На это как раз нацеливали представителей местных властей на заседании комиссии по предупреждению чрезвычайных ситуаций, о котором я уже говорил.
Р.В. – Виктор Прокофьевич, но ведь большая вода – это не только плохо, но и хорошо…
В.Л. – Разумеется, особенно сейчас. Как говорят ученые (и это подтверждается последними годами), в бассейне Волги (а Рязанская область расположена в этом бассейне), вот уже пять лет идет период маловодья и он продлится, как минимум, еще столько же. Что было летом прошлого года? Уровень рек тогда упал донельзя, Ока была почти как в 1972 году – глубиной менее трех метров, маленькие речки пересыхали. И при всем этом горели леса, а также торфяники, залить которые было особенно трудно.
Торфяники в естественном своем состоянии всегда прикрыты слоем воды в 10-15 сантиметров. Когда их стали разрабатывать, то начали использовать шлюзы-регуляторы на осушительных системах: если надо – осушали торф, если слишком сухо – обводняли. Приходится с сожалением констатировать, что эта система к нашему дню пришла в негодность. Но кое-где что-то еще осталось. И вот сейчас нужно это все проинвентаризировать и по мере возможностей привести в порядок. Где-то, например, подправить или возвести земляные, снежные дамбы, чтобы некоторые торфяные площади во время половодья затопить. И тогда летом экстремальных условий будет меньше.