05:30 МСК
Среда
19 / 02 / 2025
2891

Кто, если не мы?

Эту жизненную позицию Виктор Мормуль, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС, сохраняет всю жизнь

Поселок со старинным историческим названием Печенеги переживал свой рассвет. На небольшой речушке Северский Донец, на Харьковщине, строили водохранилище. Многострадальные печенежцы к тому времени пережили все; и военные бомбежки, и страшное нашествие немцев со всеми ужасами оккупации, и освободительные бои, и встречу советских войск, и послевоенную разруху. Но главной для местных пацанов пятидесятых годов рождения была стройка. Она, как магнит, притягивала их к себе.

Мальчишки тогда немного завидовали младшему сыну кузнеца Матвея Мормуля – Виктору, который на этой стройке был своим. Здесь работал его двоюродный брат Толик. И командовал он огромными машинами, экскаваторами, которые за минуту могли перевернуть столько земли, что людям и за неделю не осилить. Толик, круглый сирота, во время оккупации оказался на улочках поселка в полном одиночестве в свои неполные шесть лет. Но судьба все же была к нему милостива. Отметив шрамом от фашистской пули, наградила встречей с нашими бойцами, взявшими его сыном полка, а в конце войны заботливо пристроившими в детский дом. Но малая речушка детства манила и манила его к себе и однажды привела на стройку Печенежского водохранилища. А тут и родня нашлась.

У Виктора Матвеевича Мормуля были с детства два кумира: отец, что подчинял себе огонь и сотворял чудо из кусков металла и старого лома, и Толик, который творил свое чудо техническое. Потому-то и вопроса после школы у него не было – куда пойти учиться. Свою будущую профессию он представлял себе ясно. И дипломом, где значилось, что теперь он – водитель бульдозера, скрепера и грейдера, полноправный строитель очень гордился. Это у теперешнего поколения рабочие созидательные профессии не в чести. А ему нравилось землю ворочать… И в свои армейские годы он – механик по сборке и снаряжению ракет ПВО – в основном работал на бульдозере. В далекой Сибири строил он зенитно-ракетные комплексы.

Шаг вперед

А вот о том, как оказался далеко от родной Харьковщины и близко к советско-китайской границе – разговор особый. Историю Даманского конфликта помнят многие из старшего поколения. Преддверие будущих локальных войн вошло в историю страны под скромным названием – советско-китайский конфликт на полуострове Даманский. Тогда, в 1969 году, их, прошедших первичную армейскую подготовку, насильно туда никто не загонял. На вопрос: кто согласен отправиться в резерв зоны конфликта на Даманском – весь его 36-й взвод дружно шагнул вперед. В другом, 35-м взводе, лишь один человек не согласился, и стал натужно рассуждать о том, насколько это рискованно. Мне не передать степени презрения к тому осмотрительному бойцу, которое звучит в голосе Виктора Матвеевича, когда он вспоминает об этом факте: «Там же наши ребята гибнут, а мы будем бояться. Так кто же защитит страну, кто поможет, если не мы сами?!»

Позицию своей юности – кто, если не я – Виктор Мормуль сохранит на всю жизнь. И когда ему, 36-летнему человеку, определившемуся с работой и бытом, 8 декабря 1986 года сообщат о необходимости ехать на ликвидацию аварии на Чернобыльской АЭС, мысли о том, что можно отказаться, просто не существовало. Несмотря на то, что после аварии прошло уже больше полугода, и публикации о трагической гибели ликвидаторов в печати уже появились. Ходили самые невероятные слухи о последствиях катастрофы, а главное – в их же поселке жили переселенцы из самой зоны бедствия. Он понимал, куда его зовут. Но надо – значит, надо.

На все сборы хватило трех дней: вызов в военкомат, справка из районной поликлиники, подтверждающая его стопроцентное здоровье, отъезд в Киев. Из района выехали 14 человек, в Киев прибыли 8, в зону Чернобыля направили троих.

Там Виктор честно «заработал» свои предельные рентгены, отсидел за пределами зоны под облаком неучтенных рентген еще 12 дней в ожидании смены, и вернулся домой, изумляясь тому, что обязательная справка о здоровье так никому и не понадобилась. Ему она очень пригодится через несколько лет, когда проявления нездоровья будут давать знать о себе постоянно, а лечение станет неизбежным и необходимым.

Личная ответственность

Из своего чернобыльского опыта он вынес два убеждения. Первое: напоминать чиновникам, у которых короткая память, о государственном долге перед 600 тысячами ликвидаторов, и бороться за свои права надо сообща. И второе: лечение последствий радиации надо начинать как можно раньше.

Дальнейшая жизнь его в этих убеждениях лишь утвердила. Нет уже на свете его лучшего друга Николая Крейдуна, который на его советы обратиться к врачам лишь отмахивался: «Некогда». А скольких льгот были бы лишены ликвидаторы-чернобыльцы, не будь их общественной организации Союз «Чернобыль», и не перечислить. Кстати, региональная Харьковская организация Союз «Чернобыль» была в стране одной из первых и создалась раньше общесоюзной, появившейся в 1990 году. Как-никак, а именно там проживали тогда 26 тысяч ликвидаторов. И каждую льготу чернобыльцам приходилось брать с боем. Создание экспертной комиссии по признанию инвалидности в связи с Чернобылем. Прямо в Харькове – первая его голодовка, которую он помнит все эти годы. Потому, наверное, когда спустя десятилетие подобную голодовку объявили туляки, он был в составе делегации, поддержавшей их справедливые требования.

Всю свою преданность делу Союза «Чернобыль», весь талант организатора и борца по защите прав своих соратников Виктор Мормуль привез сюда, на Рязанщину, где создал и много лет возглавлял местную организацию Союз «Чернобыль» России Рязанского района. И не случайно, что в его архиве хранится множество благодарностей и наград от районных властей, не случайно именно от Рязанского района, а затем области он был представлен к государственной награде – ордену Мужества, который был вручен ему в 1998 году. Тогда были награждены государственными наградами 150 ликвидаторов, проживающих на территории нашей области.

Именно у него созрела идея об установке памятной доски в год 20-летия со дня Чернобыльской трагедии в Рязанском районе. Виктор Матвеевич уже не был руководителем районной организации, но думал о ее проблемах. Помню, как на пару с бывшим в ту пору редактором районной газеты Леонидом Вяткиным думали они над текстом, который сейчас красуется на памятной плите, как рисовали эскиз, который и был предложен художникам. И делали они это с самозабвением, убежденностью в праведности задуманного.

Никогда за все годы нашего знакомства не спрашивала у Виктора Матвеевича о причине, по которой он, коренной украинец, оказался в России. Но вот недавно от него узнала об этом.

– На каком-то этапе я понял, что мне не по пути со страной, в которой предают память о Великой Отечественной войне. Мой отец воевал за Родину не для того, чтобы его сын приветствовал снос памятника советскому разведчику Николаю Кузнецову.

Решение Мормуль принял жесткое и очень болезненное. До сих пор прорывается боль в его словах о заросших бурьяном полях колхоза, на который положил жизнь его друг-чернобылец Николай Крейдун. До сих пор вспоминает он об испарившемся в никуда тракторном парке, которым он когда-то ведал сам. Но ведь есть еще на земле поколения и люди, которые в любой сложной ситуации сами себе задают вопрос: кто, если не мы?

Нет будущего у страны, не помнящей о прошлом. Но оно есть у страны, в которой живут такие люди, как Виктор Матвеевич Мормуль. Поколение, воспитанное отцами, прошедшими Великую Отечественную войну и вынесшими из нее Победу. Люди, умеющие брать на себя ответственность.

 

Людмила Гоенко,
заслуженный работник культуры РФ

Статья опубликована в газете Рязанские ведомости в номере 70 (3873) от 21 апреля 2011 года
Подписывайтесь на нашу группу ВКонтакте, чтобы быть в курсе всех важных событий.
Скромный паводок
По данным мониторинга Управления по делам ГОЧС города Рязани, на утро 20 апреля уровень воды в Оке в черте города составил 3 метра 52 см и поднялся на 3 см за сутки.
Сказать «нет» и не потерять друзей
Как это сделать, рязанским подросткам подсказывают психологи
Ольга Трубушкина
Читайте в этом номере: