Легендарнее футбольного наставника прежде в Советском Союзе, а потом в России у нас еще не было. Главные его тренерские высоты – «золото» Олимпиады в Мельбурне, через четыре года – завоеванный в Париже Кубок Европы. Каким же был этот талантливейший тренер и просто человек? Рассказывает его дочь Елена Гаврииловна.
– Он был замечательным. И мама, и я очень любили его. И эта любовь была взаимной. Папа всегда заботился о нас. О его тренерских качествах судить не берусь, хотя победы в двух крупных международных соревнованиях говорят о многом, и вряд ли их можно назвать случайными. Могу только добавить, что смыслом папиной жизни был футбол. Он был весь в футболе, жил игрой, с момента, как просыпался, и до того, когда ложился в кровать. Я сказала бы так, что у него были две семьи: я с мамой и бабушкой и футбольная команда. Причем на первом месте, нам казалось, был футбол, а уж потом мы. В одном папином дневнике, где речь, в частности, шла о его назначении старшим тренером сборной СССР, я вычитала фразу о том, что футбол для него – вся его жизнь. И это были не просто красивые слова. Он действительно всю жизнь подчинил этой игре, старался передать свои знания футболистам, в том числе и мальчишкам. Не случайно много лет он занимался турниром на приз клуба «Кожаный мяч», а свою тренерскую карьеру (по сути – жизнь) закончил в динамовской детской футбольной школе. Кстати, в последнее время папа сильно болел, у него был больничный лист, но он старался не пропускать занятия в детско-юношеской спортивной школе.
Мне кажется, что многие его человеческие качества напрямую связаны с видением профессии тренера. Мой отец считал: чтобы стать воспитателем и учить других, необходимо самому многому научиться, быть эрудированным, хорошо разбираться не только в футболе. У нас в квартире всегда было много книг, папа, закончивший лишь школу тренеров, много времени уделял самообразованию. Причем он не просто читал, а изучал литературу, делал выписки интересных мыслей. И это касалось не только книг, имеющих прямое отношение к футболу, к тренерской профессии, скажем, психологии, анатомии. Его интересовала даже астрономия. Папа старался во все вникнуть, разобраться, изучить, чтобы все эти знания использовать в своей работе. Благодаря целеустремленности он действительно многого добился, был эрудированным человеком.
Папа очень любил поэзию. Особенно восточную. И сам, кстати, писал стихи. Но поскольку был очень скромным человеком, то на домашних концертах (именно так мы называли встречи с родственниками, многочисленными друзьями в нашем доме) папа называл свои творения «стихами неизвестного поэта». Но мы–то хорошо знали этого «незнакомца», тем не менее делали вид, будто и в самом деле верим, что это писал не папа, а кто–то другой.
Он был хорошим музыкантом, играл на фортепиано, балалайке, мандолине. А гитарист он был просто замечательный. Прекрасно пел и романсы, и современные песни. Музыка вроде бы не имеет прямого отношения к футболу, но папа, тем не менее, при всей своей огромной занятости уделял ей много внимания. Часто во время приездов домой со сборов обязательно изучал какую-нибудь очередную музыкальную композицию и потом исполнял ее нам. С музыкой он был связан с дет-
ских лет, поэтому игра на разных инструментах, пение нас не удивляли, а вот то, что папа в шестьдесят (!) лет самостоятельно выучил испанский язык, поразило даже тех, кто его хорошо знал.
Почему в таком возрасте он отважился выучить испанский? Папу хотели послать работать в Бразилию, вот он и решил хорошо подготовиться к поездке – обложился самоучителями, с нами постоянно старался общаться на испанском языке. В Бразилии, как известно, в основном говорят на португальском языке. Папа почему-то этого не знал. Тем не менее испанский все-таки выучил. О том, как это у него получилось, можно было судить хотя бы по тому, что во время поездки в Бразилию он давал там телевизионные интервью на испанском языке. Это ли не яркий пример его неуемной целеустремленности и огромных способностей!
Все, кто хорошо знал папу, отмечают его удивительную скромность. Особенно ярко это проявлялось, когда дело касалось каких–либо материальных поощрений. Для него они не были стимулом к работе. Трудно поверить, но всю жизнь папа прожил в малогабаритной квартире, причем эту квартиру получила мама. Позже, когда сборная СССР под его руководством выиграла Олимпийские игры и Кубок Европы, у отца была возможность и хорошую машину купить, и квартиру обменять, но ему не интересно было даже говорить на эту тему, а тем более просить кого-то об улучшении жилищных условий.
А как неуютно отец чувствовал себя в Тбилиси, где гостеприимные грузины без всяких папиных просьб старались оказать ему повышенное внимание. Поначалу, правда, они настороженно отнеслись к его приезду в Тбилиси, не верили, видимо, в то, что он сделает «Динамо» одним из лучших клубов в стране. Но когда динамовцы стали чемпионами СССР, грузинские любители футбола готовы были чуть ли не на руках носить папу. Например, мы заходили с ним в какую-нибудь закусочную и не успевали даже сделать заказ, а его уже оплачивали незнакомые нам люди. Меня такое уважительное отношение к папе очень трогало, а он, наоборот, чувствовал себя неудобно. И если бы не я, то, наверное, вообще не появлялся бы на улицах Тбилиси, поскольку чрезмерное внимание ему было явно не по душе.
Любовь у нас была взаимной. Он меня очень любил. И я отвечала ему тем же. Всегда советовалась по сложным семейным вопросам. В 1970 году, когда папа в очередной раз тренировал сборную СССР, я в составе группы туристов впервые попала на чемпионат мира. Было это в Мексике. Наш самолет прилетел в Мехико в три часа ночи, тем не менее папа приехал в аэропорт и встретил меня с большим букетом гвоздик необычного для нас по тем временам оранжевого цвета. В этот момент мы были, наверное, самыми счастливыми людьми на свете.
Как он обращался со своими ребятами-футболистами? В то время (доводилось не раз слышать) более доходчивыми были нецензурные слова, а не интеллигентное «Вы». Он не произносил их никогда. Никто ни разу не слышал от него резких слов-выражений, а тем более оскорблений футболистов (скажем, после проигранного матча). Не секрет – многие тренеры не сдерживают своих эмоций (во время поединка, в раздевалке – в перерыве или после окончания игры, когда критикуют футболистов за какие-то ошибки). Папа не только всегда был корректен, но обязательно старался разобраться в причинах – почему игрок действовал ниже своих возможностей.
Влюбленный в футбол, не жалел ли папа, что у него растет дочь, а не сын, который мог бы стать футболистом? Конечно, жалел. Он признавался, что хотел, чтобы на свет появился мальчик, который мог бы продолжить его дело, но родилась я. Причем во время сложных родов мама чуть не умерла. Полгода она находилась между жизнью и смертью. И все это время со мной возились папа и бабушка. Папа, замечу, очень любил детей. Нередко при встрече на улице с незнакомыми мальчиком или девочкой он останавливался, разговаривал с ними. Не случайно, что помимо работы в сборной и нескольких ведущих клубах он с удовольствием занимался и с юными футболистами. А во мне он души не чаял. Я, в свою очередь, любила папу не меньше, чем он меня. Он умер, а нам с мамой долгое время казалось: однажды папа вернется домой так же неожиданно, как возвращался после сборов, зарубежных поездок. Не знаю почему, но чаще всего в Москву он прилетал ночью. И для нас ночная тьма сразу озарялась ярким светом взаимной любви. К сожалению, жизнь не бесконечна...
Необходимое дополнение
На неподходящее время пришелся юбилей нашего великого земляка, сейчас не до торжеств-чествований в его адрес и футбола. Сборная России под руководством Дика Адвоката не может обыграть даже команду Армении в отборочном матче чемпионата Европы, и ее попадание в финал проблематично. Заметим: раньше подобной проблемы вообще не существовало – мы спокойно выигрывали групповые турниры и завоевывали право участвовать в Олимпиаде, добывали финальные путевки не только на Европу, но и на чемпионат всей планеты.
Чем брал Гавриил Дмитриевич? Не в пример нынешним наставникам-легионерам – он не снимал сливки с ведущих клубов страны, призывая игроков под флаг сборных, а сам воспитывал таланты. Качалин, повторюсь, привел тбилисское «Динамо» к золотым медалям чемпионата СССР, а затем дважды его команда добывала «бронзу», позже под руководством Гавриила Дмитриевича третьими призерами становились московские динамовцы.
Все футболисты – «сборники», московские и тбилисские динамовцы, мальчишки из «Кожаного мяча» – были его, можно сказать, сыновья, ради них он жил. Для нынешних тренеров они, можно сказать, пасынки.
А ведь был еще один «рязанский период» в жизни сборной страны – ее возглавлял наш земляк Олег Иванович Романцев. Где вы, великие наставники, тренеры с большой буквы? Гавриил Дмитриевич ушел из жизни, Олег Иванович ушел из «Спартака», а путь в сборную ему, похоже, окончательно отрезан. Как нам обустроить российский футбол – тема отдельного, более обстоятельного разговора.