На снимке Варвара Архиповна Лазукова из села Дегтяные Борки Ухоловского района. Автор фотографии Вячеслав Васильевич Коростылев хорошо помнит, когда она была сделана. Затвор фотокамеры сработал 3 июня 1983 года, и этот щелчок многое определил в дальнейшей профессиональной деятельности автора и открыл новую страницу в культурной жизни Рязанской области.
По приглашению Коростылева Варвара Архиповна в числе сотен других исполнителей народных песен приехала в Рязань для участия в областном фольклорном празднике «Золотые родники». Так массово и торжественно он проводился в Рязани впервые. Накануне Вячеслав Васильевич отправился в областную типографию за свежеотпечатанными афишами. А когда получил первую пачку, схватился за голову. Крупными буквами было написано: «Золотые рудники». Заказ спешно отправили на переделку, но опечатка, как выяснилось, имела пророческое значение.
К моменту проведения фольклорного праздника Варваре Архиповне за восемьдесят. Фактически она была ровесницей века, и для нее песни были не увлечением, не номером художественной самодеятельности, а частью жизни с ее ежедневными радостями, трудностями и горестями. Она и слова такого не употребляла – «самодеятельность», и в клуб не ходила на репетиции. Песнь звучала в доме по разным поводам – рождение, смерть, свадьба, проводы, праздники или просто думы при свете керосиновой лампы долгими вечерами. И если кто-нибудь спросил бы Варвару Архиповну: «Откуда вы столько песен знаете?» – она бы ответила просто: «Я с ними родилася».
Обо всем этом рассказывает Вячеслав Васильевич, глядя на фотографию, и вспоминает историю, когда он помог исполнительнице вернуть украденные костюмы. Не то чтобы их совсем украли. Свои же, местные жители взяли на время, чтобы попеть частушки в Москве, где, видимо, платили хорошо. Да так и заиграли. «Беда-горе», – только и вымолвила бабушка Варя.
«Я, конечно, стал охать и сокрушаться, – продолжает Вячеслав Васильевич. – Жалко терять такое достояние. Эти же наряды в музей надо! А Варвара Архиповна мне и говорит: «Слава, ты совсем дурной. Какой еще музей. Беда-то в другом». Я спрашиваю: «Какая же тут еще другая беда?» – «В гроб не в чем положить будет», – спокойно отвечает Варвара Архиповна. «Да зачем же в гроб?», – не унимаюсь я. – Такой костюм, как у вас, единственный и неповторимый, да и рано вам поминки по себе заказывать». Она смотрит на меня с сожалением, как на глупенького, и говорит без тени улыбки: «А затем, Слава, чтобы наши на том свете быстрее узнали».
И вот я сижу перед ней, смотрю во все глаза и думаю: «Господи! Опять мы про какие-то концерты, про какие-то пластинки, про какой-то телевизор… А для них это – жизнь. Естественный порядок существования».
Костюмы бабушкам не без вмешательства Коростылева и участкового милиционера потом вернули. И еще не раз и не два принимал Вячеслав Васильевич народных певуний из села Дегтяные Борки на различных фестивалях. Как самых дорогих гостей и участников. Репертуар Варвары Архиповны и ее подруг был бездонным, они могли петь на сцене часами. И им было абсолютно безразлично: хлопают им в зале или нет, много собралось зрителей или мало. Их попросили – они спели. Сели в автобус и уехали. «И вот когда я слышу, что кто-то рассуждает о генофонде нации, о корневой культуре, о сохранении традиций, на которых только и может стоять такая огромная страна, я сразу вспоминаю тех скромных моих собеседниц. И когда я в свою очередь рассказываю о них с высокой трибуны где-нибудь на международной конференции ЮНЕСКО или в обычной студенческой аудитории, в залах стоит возвышенная тишина».
«Как же прошел тот первый фольклорный праздник? Успех? Триумф?»
«Полный провал! – отвечает мой визави. – Фестиваль провалился с треском! Исполнителей приехало со всей области несколько сотен, если не тысячу, а зрителей пришло человек сорок. То ли рекламы не хватило, то ли какой-то поддержки, сейчас трудно сказать. Я думал, что меня разорвут на куски сами же артисты. Перед кем они тут стараются?! Но они дали прекрасный концерт, и я им кланяюсь низко, как будто они спели специально для меня.
И вот тогда мелькнула у меня мысль – записать на пленку уходящие голоса нашей рязанской земли, чтобы последующие поколения знали, как в старину звучали песни, передававшиеся из уст в уста, из рода в род, и которые теперь стали частью репертуара музыкальных ансамблей – фольклорных, но все-таки современных, не заставших той старины… Труд этот был для меня в радость, и он дал плоды».
Передо мной десять дисков коллекции музыкально-обрядового фольклора Рязанской области. Четыре виниловых пластинки и шесть СD-дисков. Золотая онтология песен сел и деревень рязанского края. Десять часов звучания!
Выходит, что в типографии, выпустившей афишу, не очень-то и ошиблись – что родники, что рудники – и те, и те золотые, они обогатили нас таким сокровищем, что остается только восхищаться плодами многолетнего труда Вячеслава Коростылева. Кстати, проведение областных фольклорных праздников он продолжил, но только не в Рязани, а в районах области. Пришлось, конечно, убедить в правильности такого подхода обкомовское начальство, пойти на хитрость: в положении о фестивале написать, что проводится он для сельских тружеников, а не ради фольклора. Слова «сельские труженики» действовали в то время на высокое начальство гипнотически. «Добро» было получено. И фестивали проходили на «ура».
Портрет Варвары Архиповны Лазуковой красуется теперь на обложке подарочного издания Онтологии музыкально-обрядового фольклора Рязанской области. Коллекцию дарят самым именитым гостям, на торжествах и церемониях, во дворцах и в пышных залах. Песни Варвары Архиповны в этом фольклорном многоголосье не затерялись. Каждый исполнитель пронес свою ноту в сердце. И она сплетается с другими в гармоничный хоровод звуков – такой же удивительный, бесконечный, как сама природа.