Замечено, что в России возвращаются к Петру Великому тогда, когда нацию начинают волновать вопросы собственного самосознания, поисков путей развития, выхода из кризиса. Петр своей незаурядной сутью оправдывает наши неудачи и ошибки, несет надежду на то, что справимся, вырвемся в очередной раз из заезженной колеи.
В новом фильме Петр – необычен. Он – не «Божья гроза» со сверкающими очами, а немолодой, нездоровый человек, который чувствует как время, отпущенное ему, утекает песком сквозь пальцы, а державу оставить некому. Вокруг – не друзья, а подданные, не родные люди, а соперники, не соратники, а мздоимцы. Новая, выпестованная императором элита, «птенцы гнезда Петрова» сильны и активны только при нем, без него утратят опору, лидера и реформаторский запал. Общество быстро устает от реформ, если широкие слои населения в водоворот этих реформ не вовлечены. А в петровской России так и было. Важнейшими чертами нашего общества тогда оставалась небуржуазность его и огромная роль государства, сверхцентрализация. В распоряжении царя были энергичные дворяне, способный, неприхотливый народ, сильный государственный аппарат, но не было мощных, свободных городов, уверенного третьего сословия, независимых судов…
Трагедия одиночества во власти настигла Петра, когда он построил Петербург, победил в Северной войне, стал императором и …оглянулся вокруг себя, нашел для этого время. Кому нужны его планы американкой экспедиции Беринга и Каспийского похода, перспективы европейской политики новой России? Никому. Все вокруг хотят стабильности. И тут открывается еще одна проблема реформатора на престоле. Реформы обречены, если не втягивают в свой круг «мыслящее меньшинство» – примерно один процент населения страны, приобщенный к просвещению и чести. Этих людей назовут позже интеллигенцией. В русской истории была сделана не одна попытка обойтись без подобных людей, править «непосредственно», апеллируя прямо к толпе, черни, минуя эту интеллигенцию. Однако без нее дело не шло. Более того, при отсутствии или недостатке в России свободы, инициативы снизу роль этого, как бы приказом созданного сословия повышалась. Подобные люди выполняли в России ту роль, которую западные интеллектуалы делят с рядом других свободных групп и прослоек.
В фильме Владимира Бортко роль этого мыслящего меньшинства рядом с императором отдана Марии Кантемир. Мы, если начнем вспоминать имена такого рода соратников в петровских преобразованиях, не наберем и десятка. У Петра было слишком мало времени, чтобы выпестовать собственную интеллектуальную элиту.
Споры о Петре Великом и его времени не утихают до сего дня потому, что его революция сверху не была завершена, как и многие другие реформаторские проекты в России. Досужие исследователи даже рассчитали российский реформаторский цикл – 25 лет реформ сменяются четвертью века консервативного развития. В этом году мы доживаем второе десятилетие после революционного 1991 года. У нас, можно сказать, еще пять лет для преобразований – в запасе. Но власть обеспокоена в сущности теми же проблемами состоятельности политической элиты, не случайно фильм появился именно сейчас. Даже два властных центра в сегодняшней России – не случайны. И если премьер-министр и лидер крупнейшей политической партии создает Народный фронт, а Президент ищет поддержки в молодом поколении, то это означает только одно: власть ищет новые точки дополнительной устойчивости. Предстоящие выборы, конечно, диктуют повестку дня. Но не только в выборах дело. Наступает момент, когда власти недостаточно опоры только на бюрократию, даже просвещенную.
И тогда приходит время для власти оглянуться вокруг, задать себе нелегкие вопросы и найти ответы на них. Понятные для общества.