Легенде рязанского футбола Юрию Николаевичу Борисову только что исполнилось семьдесят лет. Мой давний друг живет, словно затворник; без костылей – никуда. Была бы машина, съездил бы и на дачу, и на стадион (соскучился по «живому» футболу). Поражаюсь; ныне чуть ли не каждый (даже – бездарный) футболист имеет легковую машину, а он, блистательный форвард, мастер спорта СССР, игрок сборной России, так и не собрал денег на автомобиль…
Впрочем, собрал. С женой на всем экономили, собрали да приобрести авто не успели. В начале девяностых лежавшие на сберкнижке тысячи превратились в копейки. Потом вроде все стало налаживаться (можно было и у друзей-знакомых подзанять), но случился очередной обвал. А до этого на пенсию по болезни самому пришлось уйти, да жена чуть под сокращение не попала. Благо, до этого не дошло, Людмила продолжает трудиться. Спасибо товарищам по работе, руководству приборного завода. А так, будь одна пенсия (две – на двоих), на самое необходимое – хлеб, сахар да кусочек масла – не хватило бы. Половина его пенсии (а когда и вся) на одни лекарства уходит. Хорошо, в свое время дали ему звание «Почетный донор», так что имеет кое-какие льготы. На ту же квартплату, плату за телефон.
Как тут на весь белый свет не обидеться? Знал бы, что так получится, наверно, в своей прошлой жизни, в каких-то случаях, поступил иначе? Может, даже бы и словчил, чтобы и квартиру получше иметь, и заработанное во что-то имущественное вложить.
– Была масса предложений из других городов, от команд, которые выступали в лиге повыше рязанской, – вспоминает Юрий Николаевич. – Однажды из Краснодара прибыл гонец – с обещанием платить за игру в три-четыре раза больше и с ордером на трехкомнатную квартиру. Так я от этого гонца, не поверите, спрятался – не хотелось покидать родную Рязань. И всем другим предложениям, по этой причине, был такой же ответ. А однажды отказался от трехкомнатной квартиры в Рязани. Я тогда тренировал клуб (команды нескольких возрастов) на «Чайке», при заводе «Красное знамя». Предложение сделал директор предприятия Машевский. «Да мне и две комнаты нечем обставлять», – на полном серьезе ответил я Константину Андреевичу. Разговор был в его рабочем кабинете. Подвел меня директор к зеркалу. «Смотри, говорит, – видишь свой локоть, а не укусишь». В минуты разочарований не раз вспоминал ту сцену, не раз приходилось кусать локти. А Константин Андреевич, можно сказать, спас меня, когда пришлось уйти из рязанской команды мастеров. В матче с «Днепром» в момент удара по мячу меня сильно толкнул защитник. Словно подкошенный, упал я на поляну. И при падении сломал руку. Меня, как теперь уже не основного, а запасного игрока, посадили на самую низкую ставку. Моментально написал заявление: мол, прошу освободить от «должности» футболиста по собственному желанию. Руководство команды, не раздумывая, заявление подписало. И тогда-то Машевский устроил меня на работу – тренером. А перед этим, правда, пристыдил. Посчитал, что погорячился я – поспешил с этим заявлением. Сказал: «Тебе всего-то двадцать семь – пора спортивного расцвета. Советую – вернись в команду мастеров, а на завод я тебя всегда возьму». Не послушался я Константина Андреевича. А вообще-то мог бы, считаю, поиграть лет до тридцати пяти. Даже несмотря на серьезную травму ноги, которая то и дело давала о себе знать, а в конце концов перешла в хроническую болезнь. Коленные суставы перестали держать. Лег на обследование. Врач порекомендовал поберечься – оставить работу. Отпахал я семнадцать лет испытателем на Рязанском приборном заводе, дали мне вторую группу...
– Неужто нельзя было ту травму вылечить и, в итоге, нынешнюю беду обойти стороной? – спрашиваю Юрия Николаевича.
– Наверно, можно было. Кстати, злополучную травму я получил во время товарищеского матча – вратарь меня скосил.
Направили футболиста в Москву, в ЦИТО, к «самой» Зое Мироновой, а рязанский «Спартак» как раз играл календарный поединок в Ногинске. Руководство команды попросило Борисова усилить состав. Сбежал он из больницы. С травмированной ногой отыграл. На следующий день Зоя Миронова категорично заявила: «Bы нарушили режим». И отправила пациента в Рязань. Потом и из рязанской больницы несколько раз «побеги» устраивал. Врач команды введет новокаинчику, и Борисов уже на поле. И голы по-прежнему забивал, а травму, естественно, до конца не вылечил.
– Юрий Николаевич, вы – самый титулованный рязанский футболист, самый меткий бомбардир. Недаром существует клуб снайперов вашего имени. Кстати, сколько на вашем счету голов в играх хотя бы за рязанский «Спартак»?
– Много, а сколько точно – не знаю, не считал. Даже статистки затрудняются подсчитать, пишут – «свыше 120». А жена вот полагает: около ста пятидесяти. И я ей больше доверяю: она статистику с самого первого моего матча вела. Кстати однажды за сезон я забил тридцать три мяча, а за десять лет полторы сотни как раз наберется. Какие самые памятные голы или матчи? Как не вспомнить поединок против куйбышевских «Крыльев Советов». «Крылышки» тогда только что вылетели из высшей лиги. И мы их победили со счетом 4:1. Так вот, три мяча провел я. Забивал голы на любой вкус: первый – в нижний от вратаря угол, второй – в левую «девятку», третий – «протолкнул» мимо «воротчика», предварительно обыграв трех игроков и убежав от последнего защитника. Второй памятный матч – против «Кубани» на ее поле, в Краснодаре. Мы победили соперников с тем же счетом. И опять три гола забил я. Кстати, после того поединка и пожаловал за мной гонец в Рязань...
А теперь – небольшое отступление. Год шестьдесят четвертый. Между вступительными экзаменами на факультет русского языка и литературы Рязанского педагогического института я в компании с друзьями-абитуриентами спешил на «Спартак», на футбол. Со средствами у вчерашних школьников было не так вольно (хоть и билеты стоили мизер), и мы приходили на стадион не менее, чем за час до начала, когда у входа еще не было контролеров и милицейского «оцепления», прятались внутри строившейся хоккейной «коробки», перед самым стартовым судейским свистком незамеченными выходили из «засады», с трудом выискивали свободное местечко на трибуне и наслаждались игрой высочайшего класса, особенно – в исполнении Юрия Борисова. Про себя мы его называли рязанским (а точнее – скопинским) Стрельцовым. И казалось: футбольное пиршество – филигранная обводка, изумительно выверенный пас, спринтерский рывок, непонятная для соперника игра в «стенку», абсолютно в каждом матче «сухой лист» – будет продолжаться вечно. Это ведь и благодаря «магнетизму» таланта Борисова я стал спортивным журналистом.
Трудно поверить: лишь спустя тридцать лет я стал «чистым» перед Юрием Николаевичем и его женой Людмилой Дмитриевной. Виноват был за одну публикацию в «Рязанском комсомольце». Игрался футбольный матч. «Чайка» принимала команду «Электрон». Поединка я не видел. Арбитр, рассказывают, судил предвзято. В знак протеста «Чайка» ушла с поля. Последовал рапорт арбитра. Вот тогда-то еще начинающий, доверчивый корреспондент и тиснул заметку – отчет с заседания президиума областной федерации футбола. Пристыдил «Чайку». Для пущей важности «аргументировал»: мол, какая может идти речь о дисциплине у игроков, если команда была без тренера? «Чайку» наказали. Борисову объявили выговор. Предупредили: если подобное повторится, вообще от футбола отлучат. Тот материал в «Рязанском комсомольце» Людмила Дмитриевна и сейчас отчетливо помнит, помнит даже, сколько в нем было колонок, а уж содержание его занозой в сердце залегло…
Тот случай стал для меня журналистским уроком на всю жизнь – прежде, чем написать, нужно досконально вникнуть в суть, выслушать другую сторону и, в итоге, выдать читателю правду. Я не вник. Другую сторону, к сожалению, узнал лишь спустя тридцать лет. Дома у Борисовых. Оказывается, тренер не присутствовал на игре по уважительной причине: Юрий Николаевич ездил на похороны отца жены. И вот я извинился перед Борисовыми, но и теперь не могу себе простить: гложет мысль – вдруг та публикация отнюдь не добром аукнулась на его тренерской стезе?
Нет-нет, считают Борисовы, другое, более серьезное помешало футболисту стать великим тренером (заметным, работая в «Чайке», он себя зарекомендовал). На заводе поменялся директор. При прежнем, при Константине Андреевиче Машевском, такого бы не случилось. Если коротко, в спортивном «цехе» завода «Красное знамя» начались интриги. Кое-кому – тренерам по другим видам спорта, спортработникам – завидно было: как это наставник-новичок, которому нет и тридцати, больших успехов добился. Его «Чайка» и в самом деле произвела в футболе фурор: выиграла турнир среди команд второй группы и в высшем рязанском эшелоне была на виду – пробилась в финал областного кубка. Черная зависть «товарищей» по работе убивала его. Защитить себя (без покровительства сверху), выстоять против интриганов он не сумел. А точнее – не пытался. И тогда жена Людмила сказала: «Хватит. Я нашла тебе работу». Он устроился на приборный завод. И осел там на целых семнадцать лет. Уход, после тринадцати лет работы на «Красном знамени», резал по-живому. Он ведь, можно сказать, в работе спасался от ностальгии по большому спорту – играл (на любительском уровне) сам, тренировал самых мастеровитых футболистов-рабочих да имел под своим крылом еще пять возрастных групп. Скажите, на каком предприятии, в какой организации, при каком стадионе сейчас такой охват занимающихся футболом? И теперь, выходило, он прощался со своей первой любовью навсегда…
– Поражаюсь вашему мастерству. Где же вы его обрели, ведь, насколько мне известно, ни в какой спортивной школе не учились?
– Возможно, природа одарила талантом, а погибнуть не позволила необычайная работоспособность. Мы, мальчишки, в футбол гоняли целыми днями, а потом, когда стал мастером, реки пота проливал на тренировках…
В далеком пятьдесят восьмом привез киномеханик в скопинский поселок Заречный фильм о футбольном чемпионате мира в Швеции. Длился он минут сорок. За плату – с каждого собирали по десять-двадцать копеек – и крутил киномеханик этот фильм весь день!
– Увиденное до сих пор перед глазами, – вспоминает Юрий Николаевич. – О, какой это был фильм! Его бы сейчас по тому же «телеку» повторять да повторять! Пусть смотрят мальчишки и девчонки, тренеры и спортработники, и (не в последнюю очередь!) те, кто мнит себя спортжурналистом. Не только спектакль на поле, но и жизнь за его кромкой была на пленку запечатлена. Надо было успокоить холерика Гарринчу – ему тренер что-то вроде дартса рекомендовал (метание «стрел» успокаивает нервы). Для Диди и Вавы, для их более оптимальной подготовки к матчу ничего лучше прогулок по аллее и не придумаешь. А кого-то следовало возбудить-растормошить – им предлагали всевозможные игры.
К слову, кое-что из увиденного в фильме Юрий Борисов «встретит», когда попадет в рязанскую команду мастеров «Спартак». Вот, скажем, лапта была любимой игрой у спартаковцев – после игры в лапту рязанцы громили всех соперников на футбольном поле. Было это при Викторе Васильевиче Лаврове, а потом Викторе Ивановиче Соколове, главных тренерах дружины. Ну а Борисов после того фильма приказал себе – научиться играть, а главное – бить по воротам обеими ногами. И научился. В Скопине. Самостоятельно…
Вчера заглянул к Борисовым. Опять предались воспоминаниям, поделились новостями. Гостеприимные хозяева искренне поблагодарили всех, кто поздравил Юрия Николаевича с юбилеем, помог материально. «Читателям «Рязанских ведомостей» и «Олимпа» – быть оптимистами, идти вперед и не сдаваться!» – пожелал Юрий Николаевич поклонникам поистине народной игры в столетний юбилей рязанского футбола.
Нет у легенды конца…
Вячеслав Чирков
Фото из архива
Ю.Н. Борисова