Неоднократно переписывался сценарий, менялся замысел, актеры мучительно вживались в роли, но это были цветочки по сравнению с тем, что ожидало группу спустя два месяца после запуска картины в производство. Гром среди ясного неба! Две тысячи метров отснятого материала оказались браком. Мы видим лицо Андрея Тарковского в момент получения этого известия. Такого обескураженного, растерянного, но, конечно же, не павшего духом режиссера случайно снял молодой практикант, попросившийся к нему в качестве стажера. С Тарковским Арво познакомился еще на «Мосфильме», учась во ВГИКе, когда знаменитый режиссер снимал «Зеркало». А в родном Таллине дороги Андрея Арсеньевича и будущего классика эстонского кино вновь пересеклись. Как раз в окрестностях Таллина и развернулись съемки «Сталкера».
– Я попросил разрешение у Тарковского делать фотографии на площадке, и он, посмотрев несколько моих работ, не стал возражать, но предупредил, чтобы я не попадался на глаза мосфильмовскому фотографу, – рассказал автор снимков.
Эти редкие кадры рязанцы могли увидеть на выставке, проходившей в галерее на ул. Грибоедова к дню рождения Андрея Тарковского.
Итак, пленка испорчена. Режиссер не доволен работой оператора Георгия Рерберга. Обвиняет его в несоблюдении технологического режима обработки негативов и съемки на пленку «Кодак». Что же последовало потом?
В коллективе начинаются, а вернее продолжаются, распри. Гениальный Рерберг тоже не стесняется в выражениях, а потом и вовсе запивает. Расхождение по творческим вопросам достигает пика. Мы видим на снимке, что место главного оператора занимает сам Тарковский, придирчиво выстраивает мизан-сцену. А Георгий Рерберг… Он остается не у дел, чешет затылок. Нервничают и актеры.
– Все тяжелее и тяжелее шла эта работа, – вспоминает автор снимков. – Анатолий Солоницын переносил нервную обстановку спокойнее. Он, как ребенок, был предан Тарковскому. Любое его слово воспринимал, как будто это сам Бог говорит. И верил ему безоговорочно. Кайдановский же был напряжен. Сопротивлялся и не понимал: «Зачем я должен играть юродивого (в роли Сталкера – авт.), меня это раздражает». В нем кипело сильное противоречие между собственным пониманием роли и тем, которое навязывает режиссер.
После известия о браке пленки производство было приостановлено. Группа уехала в Москву и вернулась назад в середине августа. С другим художником-постановщиком и другим главным оператором. Георгия Рерберга сменил Леонид Калашников, снявший много замечательных картин, среди них «Сто дней после детства».
– Большую роль в процессе съемок играла жена Тарковского Лариса Павловна, ее влияние всеми сильно ощущалось, – вспоминает Арво Ихо. – Очень много возникало противоречий в отношениях. Я думаю, что на творческую судьбу Рерберга сильно повлиял его отказ видеть в роли жены Сталкера Ларису Павловну. Он отстаивал кандидатуру Алисы Фрейндлих. И это не добавило ему симпатий со стороны жены режиссера.
Часть сцен доснимали уже в Москве, в павильонах киностудии. Однако судьба преподнесла новые коварные сюрпризы. После дня рождения, в 1977 году, после семейных неурядиц Андрей Тарковский с инфарктом попадает в больницу. Шесть недель он проводит на больничной койке, еще три – в санатории.
– Вынужденное бездействие и одиночество позволили Андрею Арсеньевичу глубоко сосредоточиться на мыслях о том, какое же кино он хочет снять. И когда группа приехала в Эстонию вновь, в начале июня 1978 года, с другим оператором Александром Княжинским, была полная ясность замысла. И не приходилось блуждать в тумане. Тарковский знал очень четко, что он хочет своим фильмом сказать. Последовательно, спокойно они отсняли весь фильм с начала и до финала. В августе 78-го он был закончен. Изменились образы героев. Другим получился Сталкер. Он предстает перед нами как верующий человек, который служит таинственной Зоне. Произошел кардинальный переворот всей концепции, и фильм получился таким, каким его знает зритель.
Но ушли и многие друзья, не стало прежних соратников. Успех потребовал немалых жертв. На выставке можно было увидеть и такую фотографию: Тарковский стоит один, на посеребренной инеем траве, и задумчиво смотрит вдаль.
Эти снимки, сделанные эстонским режиссером и оператором Арво Ихо, отражают драматические эпизоды съемок фильма «Сталкер». Благодаря наблюдательности фотографа мы теперь знаем, какие страсти сотрясали съемочную площадку во время мучительно трудной работы над картиной