Мы уже привыкли к тому, что 1 сентября – это День знаний. В этот день все ученики идут учиться, а учителя – учить. При этом мы мало задумываемся над тем, зачем нам нужны эти знания, как нам предстоит их использовать.
Пару десятилетий назад возобладала идея перехода от универсальности образования к его утилитарности. Мол, знать все невозможно, экономике и обществу полезнее узкие специалисты. Высшее образование, которое стремится сегодня стать всеобщим (70 процентов выпускников школ поступают в вузы), утрачивает понемногу свой универсальный характер. Но проблема в том, что и блестящих узких специалистов наша высшая школа изготавливает, можно сказать, штучно. И за каждым таким уникумом в очередь выстраиваются охотники за головами.
Глобальный мир понимает, что мы вступаем в эру экономики знаний. Мы пока только присматриваемся к происходящей трансформации. А между тем экономика знаний – высший этап развития постиндустриальной инновационной экономики, фундамент информационного общества. Наши политики и ученые повторяют эти словосочетания, как мантру, не особенно вдумываясь в смысл происходящего. Экономика знаний невозможна без достижения определенного качества жизни, в частности, высококачественного образования, эффективной фундаментальной науки и научно-технического венчурного бизнеса. Экономику знаний невозможно построить без высококачественного человеческого капитала и производства знаний, высоких технологий. А теперь попробуем ответить на простой вопрос: что у нас есть из названных выше условий для того, чтобы российская экономика стала экономикой знаний? Все, – скажет восторженный патриот, – уровень науки и образования, человеческий капитал, высокие технологии. Почему же тогда руководство страны с такой настойчивостью создает новые университеты и научные центры, зовет в Россию специалистов из-за рубежа, проводит реформу средней и высшей школы? Происходит это потому, что и в самые высокие кабинеты пришло понимание того, что во многих сферах, вовлеченных в экономику знаний, мы безнадежно отстали.
И за примерами далеко ходить не надо. Еще пару десятилетий назад в нашей экономике было инженеров больше, чем в любой другой, конкурирующей с нами. Зачем нам столько инженеров? Этим вопросом задавались тогда высоколобые профессора и политики. Инженеров стали готовить меньше и безнадежно отстали в технической мысли и в технологиях. В результате ракеты у нас падают, строительные конструкции рушатся, мосты и вовсе танцуют. Если бы одна только цифра могла стать информацией к размышлению людей, принимающих решения: 90 процентов из общего числа инженеров и ученых, подготовленных за всю историю цивилизации – наши современники.
Экономику знаний не построят юристы и менеджеры. А в перспективе любая другая экономика станет нежизнеспособной. Мир потому и потрясают экономические кризисы, что гибнет экономика, основанная на капитале, на смену ей приходит другая. И этот процесс глобален.
Понимание этого в России есть. Не хватает средств, специалистов, политической воли. Общество в массе своей, его элита предпочитают движение по инерции. Мы опять рискуем всюду опоздать навсегда. Инвестиции в отрасли знаний в России в высшее образование и НИОКР, в программное обеспечение в 3 раза, а в общее образование в 2 раза ниже, чем в развитых экономиках мира. И это при том, что государственные расходы на эти цели в последние годы растут, также как и инвестиции частного бизнеса.
Для того, чтобы экономика знаний становилась реальностью, нужны хорошо образованные и умные люди. Новая экономика требует наличия развернутых систем образования, охватывающих все более широкие слои населения. Иными словами учиться надо всем на протяжении всей жизни. И День знаний – праздник для всех, кто еще не утратил способность получать и использовать знания.
Знание – сила. Эту фразу Френсиса Бэкона мы тоже повторяем, не задумываясь. Но английский язык многозначен. Эту фразу иногда переводят иначе: знание – власть. И тогда становится более понятным ее продолжение: сила, то есть власть, есть знание.