Память сердца

№17 (6321) от 07 марта 2025

Петр Рябинкин:

— Первое, на что обрушились украинские националисты – это русский язык, на котором говорит большинство населения Украины. Каким только репрессиям не подвергался «великий и могучий», вплоть до запрещения. Люди, говорящие на русском языке, преследуются властью; но никакие угрозы и наказания, уверен, не помешают людям говорить на родном языке.

Недавно, просматривая свой архив, я наткнулся на письмо и несколько поздравительных открыток от моего товарища по военной службе Ахмедова Аделя.

Адель – азербайджанец, но он и его предки – жители Украины, жена Светлана – русская. Семья живёт в одном из посёлков Херсонской области. Адель пишет, что работает водителем, возит по всей Украине винопродукты. Не раз заезжал в Кировоград, где когда-то стояла наша воинская часть. Сообщал, что мой непосредственный начальник, инженер-мастер Травкин, в звании подполковника отправлен в отставку. Хороший был офицер. Я его сравнивал с начальником штаба нашего дивизиона майором Ткачуком. Если Травкин отдавал приказы спокойно и чётко и к солдатам относился с должным вниманием, за что его в дивизионе уважали, то Ткачук – это ходячий вулкан. Может наказать ни за что, скажем, за расстегнутый воротничок. Боялись его солдаты и приказы исполняли из-за страха. Я лично получил от Ткачука двое суток гауптвахты.

Я не знаю, как сложилось дальнейшая судьба Аделя и Светы, но уверен: он не поддался нацистской пропаганде, не встал на их сторону. Закваска у Аделя наша, русская, хотя он и другой национальности. Он тогда – я это знаю – писать по-азербайджански не мог, да и говорил слабо, а украинский язык совсем не знал.

Я помню: собираясь в командировку в Киев, Адель советовал: «Ты Пётр, погуляй по Крещатику – очень красивая улица, проведай памятник Богдану Хмельницкому и другие достопримечательности. Я уверен, Киев тебе понравится».

Прав был Адель. Город прекрасен. И люди в нём тогда проживали, но не только в нём, а по всей Украине, как мы считали, славяне, наши братья. Лично я тогда в этом был уверен, сам убедился, но ошибся, и об этом – позже.

Когда поезд шёл в Киев, то проводница вагона, уже в годах женщина, с чистыми глазами и певучим голосом, видя, что я, сержант, заказал только чай с сахаром, вдруг присылает мне бутерброд с колбасой.

«Ешь, солдат, колбаса вкусная, домашняя», – по-матерински нежно сказал женщина. Я от такого внимания стушевался, мне было стыдно брать бутерброды, она же ясно и твёрдо добавила: «Ешь, не стесняйся, чай не дивчина, а солдат».

Я от души поблагодарил заботливую проводницу, а она в ответ чуть заметно улыбнулась и напутственно произнесла: «Служи, солдат»…

Такие житейские мгновения надолго врезаются в память, скорее всего, потому, что они добрые и бескорыстные. Или вот второй случай из моей очередной командировки в Киев. По поручению моего командира, инженера-мастера Травкина, я должен был привезти кое-какие запчасти с киевского оборонного предприятия для своего дивизиона. Для меня, служившего третий год, поездка была как бы поощрением. Дело в том, что в этот год начиналась реформа в Советской Армии, переход на двухгодичную службу. Большая часть ребят демобилизовалась, а малая осталась дослуживать. Командиры понимали: обидно – одни уехали домой, а другие остались в казарме, и старались сгладить эту несправедливость, дать побольше привилегий старослужащим – это и отпуска домой, и командировки. Я, например, побывал в отпуске, съездил за допризывниками в Армению.

…И снова – Киев

Заглянул на местный рынок: глаза разбегаются от обилия фруктов, овощей и другой сельхозпродукции. Меня привлекли крупные жёлтые груши. Они высились пирамидой в плетёной корзине. Хозяйка, женщина лет 45, приятным тенором, путая русские и украинские слова, приглашала купить её товар. Я поинтересовался, сколько стоят груши. Женщина окинула меня оценивающим взглядом, и её бронзовое от загара симпатичное лицо засияло доброй улыбкой. Она, не ответив, вдруг стала перебирать груши, выискивая наиболее зрелые и кладя их в небольшую авоську. А когда авоська наполнилась фруктами, протянула её мне: «Бери, солдатик, бери».

«Что вы, что вы, – попытался я отказаться, и в душе ругал себя за то, что потратил небольшие командировочные деньги на мороженое и пирожки и теперь сидел на мели. Женщина, видимо, заметив моё состояние, тихо сказала: «Ты не волнуйся, солдат, я тебе в подарок груши даю, ешь на здоровье».

Такого отношения, честно сказать, я не ожидал. А женщина, вручая мне авоську, с каким-то внутренним надрывом произнесла: «Мой сын тоже служит в армии, в далёком Казахстане. Может, и его кто фруктами угостит?»

Уходил я с рынка в добром настроении.

Бандеровский реванш

Наша ракетная бригада во время учений совершала марши в сотни километров. Маршруты проходили по Кировоградской, Полтавской, Черкасской и другим областям Украины. По-разному относились жители к нам, военным. Большинство украинцев встречали нас радушно, угощали разными продуктами, приглашали в гости. Но находились и такие, кто вослед презрительно кричал: «Кацапы, москали!», и лица у них были сумрачные, злые. Это были в основном молодые люди, и встречали мы их в западных областях Украины.

Вспоминаются слова моего старшего брата Владимира, служившего в конце 50-х годов в одном из городов Львовской области. «Мы в увольнение по одному не ходим, – говорил он, – только группой, человек по пять».

Нам, россиянам, официально сообщали, что с бандеровцами покончено, их подполье разгромлено. И мы верили. И ошибались. Оказывается, бандеровцы вернулись в родные края. По сообщениям печати в 1955 году Никита Хрущёв подписал амнистию всем тем, кто во время Великой Отечественной войны сотрудничал с фашистами, в том числе и на Украине. Около 100 тысяч бывших бандеровцев вернулись в пять западных областей Украины. Кроме этого с 1955 по 1965 год на Украину вернулось около 100 тысяч украинцев из Канады. И приехали с деньгами.

Была им дана негласная команда, чтобы занимали места в советских профсоюзных, комсомольских и партийных организациях, закреплялись в них как следует. Началось возрождение националистов и, заметим, довольно-таки успешно. Если бы мне раньше сказали, что между русскими и украинцами пробежит чёрная кошка, я бы такого человека счел сумасшедшим.

И тут, я думаю, мы отчасти виноваты: мало уделяли внимания обстановке на Украине, детально не анализировали происходящие события в стране, а ограничивались избитой формулировкой: мы – единый народ.

В то же время англосаксы активизировали политическую, пропагандистскую работу, вкладывая большие деньги в образование, культуру, силовые структуры. И это дало плоды. Тому пример – госпереворот и приход к власти к бандеровской клики.

Первое, на что обрушились украинские националисты – это русский язык, на котором говорит большинство населения Украины. Каким только репрессиям не подвергался «великий и могучий», вплоть до запрещения. Люди, говорящие на русском языке, преследуются властью, но никакие угрозы и наказания, уверен, не помешают людям говорить на родном языке.

А для Крыма, Донбасса, Херсонской и Запорожской областей русский язык стал официальным, государственным. Эти территории вошли в состав Российской Федерации по воле и желанию самих граждан. Вернее сказать, они вернулись после долгого перерыва в родной дом.

Жёстким нападкам подверглась украинская каноническая церковь Московского патриархата. Бандеровцы-фашисты захватывают православные храмы, церковные ценности, преследуют верующих, вплоть до арестов.

Но все потуги Зеленского и его подручных окажутся напрасными. У людей нельзя отнять православную веру, тем более у русского человека, способного постоять за себя.

Надеюсь, что на Украине найдутся здоровые и мужественные силы, готовые сбросить с пьедестала фашистскую клику. Написал, а сомнения остались: а вдруг у украинских патриотов не получится? Что тогда? Тогда это сделают российские солдаты…

…Я смотрю на поздравления Аделя – с 1 Мая, с Днем Победы – и с тоской вспоминаю то время, когда мы, русские и украинцы, были друзьями и поздравляли друг друга с праздниками.

Я как-то написал Аделю в Херсонскую область, но ответа не получил. Либо письмо не дошло, либо мой товарищ покинул место жительства. Не знаю. Но верю – Адель остался честным порядочным человеком. Иначе и быть не может.

Петр Рябинкин член Союза журналистов России
Фотоэтюд Вячеслава Астафьева