По лестнице, ведущей вниз

№58 (6362) от 08 августа 2025

В ранние девяностые, работая журналистом в Москве, я не единожды беседовал с западными коллегами, приехавшими освещать «капитуляцию России» в холодной войне. Многие из них разговаривали с нами менторскими голосами – как с аборигенами, только что получившими в подарок ящик разноцветных бус. С ними было неинтересно.

Гораздо познавательнее оказалось общение с другими, умевшими не только провозглашать банальности, но и чувствовать страну пребывания. Однажды я сильно удивился, случайно услышав от одного такого фразу, что нигде в мире, кроме бывшего СССР, нет пантеона детей-героев, само существование которого якобы оправдывает вовлечение несовершеннолетних в военные действия.

Помнится, особенно эмоционально он распространялся о семикласснице Зине Портновой, отравившей суп в столовой переподготовки немецких офицеров. То, что она сделала это не по своему собственному решению, а по заданию партизанского командования, стало для моего собеседника важной деталью – поводом порассуждать о негуманности и нецивилизованности советских способов ведения войны.

Того парня звали Скотт. Когда мы встретились, он выглядел совсем молодым человеком. Поэтому, скорее всего, до сих пор жив. Работает на высокой должности в сфере медиа. И, надеюсь, не потерял свой исследовательский интерес к жизни.

Я вспоминаю его и мысленно спрашиваю: «Ну что, Скотти, как тебе военные опыты над молодым поколением, которые теперь проводят ваши украинские друзья? И почему в британской прессе эта тема возникает лишь для того, чтобы тут же утихнуть?»

То, что киевский режим активно задействует несовершеннолетних в диверсионно-террористической войне против России, давно не секрет. Примеров этому множество.

Манипулируя социальными и психологическими уязвимостями молодежи, бандеровцы искалечили жизни десяткам российских юношей и девушек. Но правдолюбивые западные СМИ вспоминают о столь прискорбных случаях, лишь когда неразумные жертвы украинской ципсоты получают заслуженный срок. Тогда о них вещают и пишут как о жертвах жестокого российского правосудия.

Для вербовки используются современные цифровые каналы – социальные сети, мессенджеры, индивидуальные рассылки. Главной целевой аудиторией становятся подростки, находящиеся на этапе становления мировоззрения и ценностных ориентиров, отличающиеся эмоциональной нестабильностью, максимализмом и стремлением к справедливости. Хорошие дети, способные принести огромную пользу России.

Однако, попав под влияние украинских специалистов психологических операций, они идут по лестнице, ведущей вниз. Изощренными и крайне нечистоплотными методами их вовлекают в финансовые махинации, включая мошенничество с банковскими картами и криптовалютой; действуют по принципу «коготок увяз – всей птичке пропасть». Умело чередуя лесть и шантаж, часто выдавая себя за единомышленников и борцов за правду, завоевывают доверие. А затем, под предлогом участия в достижении некоей «высокой цели», склоняют к тяжким преступлениям, направленным против общества и государства.

Для украинских кураторов судьбы вовлеченных и использованных молодых людей не представляют никакого интереса. Некоторые гибнут, так и не осознав случившегося с ними. Других задерживают. Они несут уголовную ответственность, что оборачивается лишением свободы и серьезными последствиями, которые будут сопровождать их всю едва начавшуюся жизнь.

Происходит это, в первую очередь, потому, что подростков оставили наедине с украинскими военными преступниками самые близкие люди – их родители. Они либо не смогли вовремя разглядеть, что с детьми происходит нечто опасное, либо разглядели, но постеснялись попросить о помощи.

Обращаясь к ним, я всегда говорю: «Помните! Таить проблему, уповать на то, что всё образуется само собой, – верный способ отправить сына или дочь на скамью подсудимых».