Приехало кино

№91 (6096) от 2 декабря 2022

Что высветил в провинции волшебный луч синематографа

В 2015 году в России стартовала программа кинофикации. В малых населенных пунктах начали открывать кинотеатры, оснащенные новейшим проекционным оборудованием. Понаблюдать за процессом решили молодые кинематографисты.

Известный режиссер Владимир Головнев решил снять документальный фильм о том, как кино меняет провинцию, спасает жителей от одиночества, алкоголизма, оторванности, превращая саму жизнь в искусство. Владимир Андреевич привез фильм «Дальний план» в Рязань и показал его на кинофестивале имени Гриши Панфилова.
В картине три новеллы. Они были сняты в разных точках нашей необъятной страны: в Омской области, поселке Теплое Тульской области и поселке Воргашор республики Коми. Поскольку документалисты всегда вживаются в действительность и становятся частью окружающей среды, все три истории на экране трудно отличить от самой жизни. Всего лишь несколько реплик действующих лиц дают представление о сложности материала. Местный житель пожилого возраста: «Ушло кино. Все! Теперь везде Интернет». Женщины, красящие пол в ДК: «Деревню проходишь от края до края, и вообще никого нет». Представитель киновидеоцентра: «Я видел лица людей, когда открывали кинотеатры. Это было сродни великому светлому празднику». Киномеханик Саша, мечтающий снять свой фильм: «Хрен с кем поговоришь. Все сразу бежать».
Мы с режиссером Владимиром Головневым проговорили после сеанса около часа, постоянно меняя в рассуждениях «оптику» и переключаясь с дальнего плана на средний, крупный и наоборот.

И кофе, и общение

– Ваш фильм пока так и не вышел на телеэкраны, и я догадываюсь, почему. Правдивая картинка не вяжется с программной политикой каналов, где провинциальная жизнь подается либо под соусом милой чудаковатости, либо исключительно в мажорной тональности.

В.Г. – Мы вообще сегодня не рассматриваем ТВ в качестве ориентира, когда выбираем тему. Телевидение демонстрирует значительное падение зрительского интереса, это во-первых. А во-вторых, все уже поняли, что на ТВ закрепился определенный спектр мнений, и все, что не попадает в этот ограниченный диапазон, воспринимается настороженно. Мы этот фильм по договоренности с Фондом кино показываем в кинотеатрах, и для нас важнее реакция людей в провинции, о которой и идет речь.

– И какова же реакция? Никому не показалось, что краски сгущены?

В.Г. – В фильме нет ничего мрачного и крамольного, за что нашу съемочную группу можно было бы поругать. Я никогда не перехожу грань личного пространства, потому что хорошо понимаю: мы-то уедем, а человек останется и будет в этой среде жить дальше. Для героев фильм стал новым опытом восприятия себя. У киномеханика Саши произошел в судьбе поворот. Он теперь известный человек в определенных кругах, к тому же пишет музыку для наших фильмов. Другой герой – Сергей Валентинович, директор Омского киновидеоцентра, посмотрел фильм на кинофестивале «Россия» в Екатеринбурге и вышел на сцену получать Гран-при, поскольку я на церемонию приехать не смог.

– В вашем фильме он наставляет подчиненных: «В кинотеатре должно быть уютно, лучше, чем дома. Чтобы можно было выпить чашечку кофе, киноклуб организовать и посмотреть старые пленки»… И тут же делает внушение работникам: посещаемость залов провальная. 60 зрителей за две недели – куда такое годится!
Другой пассаж: киномеханик учит мальчика кнопки нажимать на аппарате, готовит себе смену. А зал совершенно пустой, показывать кино некому. Как вы думаете, на век этого паренька кинотеатров хватит? И если они сохранятся как вид, какими они должны стать?

В.Г. – В селе обязательно должно быть место, где люди могут встретиться и пообщаться. Я знаю места, где такими центрами притяжение являются бензоколонки. Ну просто негде больше пересечься и поговорить. Кофе, бильярд, спортивный клуб – они все-таки для определенной аудитории. Кинотеатр как центр досуга подходит всем. Там должен быть свой модератор, готовый провести обсуждение картины. Может, она кому-то не понравилась, и человек захочет об этом сказать. Зал обнажает эмоции, в этом заключается еще и терапевтическая роль кинотеатров. Это совсем разные виды досуга – смотреть кино дома и смотреть его в кинотеатре.

Мир грез в уютном зале

– Приятно, что у нас с вами такой оптимистичный разговор. Но когда я смотрел фильм, ощущения были не только позитивные, но и грустные. Кино, наконец-то, приехало, а кому его смотреть? Пусто вокруг, вот что самое печальное. Женщины в кадре недоумевают: кинотеатр открыли, а больницу закрыли. Интересная какая-то забота о людях получается. Все дальше и дальше от реальности – в мир грез, пусть и в уютном зале.

В.Г. – Вы правы, кинотеатры не решат всех проблем провинции. Но на них и не возлагают таких надежд. Есть другие государственные программы – земский доктор, фельдшер, учитель, на подходе земский работник культуры. Далеко не везде обстановка депрессивная. И в то же время идет естественный процесс урбанизации, создание агломераций – мировой тренд. Радует, что появилась обратная тенденция. Люди из столиц потянулись в небольшие населенные пункты – им там спокойно и уютно. Даже наш общий знакомый, продюсер кинофестиваля Павел Морозов взял и уехал из Москвы в Спас-Клепики, создал здесь киностудию «Лучкино», которая добилась успеха и признания. Новый сельский житель – это в большей степени житель городской, прошедший через жернова мегаполиса и сделавший свой сознательный выбор. Это новые люди, и они-то как раз пойдут в кино, потому что у них есть подобающий кругозор и любопытство.

– Историк Алла Севастьянова в своей книге о Грише Панфилове, друге Сергея Есенина, написала такую фразу: гении рождаются в провинциях, а умирают в столицах. Почему провинциальная реальность так сложна для самореализации? И когда исчезнет водораздел между столицей и остальной Россией?

В.Г. – Он уже исчезает, и связано это с развитием информационно-коммуникационных технологий, цифровой среды. Скажу даже о своей профессии. Стать кинорежиссером раньше можно было только в больших городах, где есть профессиональная среда и техническое обеспечение. Сегодня можно взять телефон, снять кино и попасть на престижный кинофестиваль – примеров сколько угодно. Если у тебя есть сюжет, история и – главное – желание, ты уже взял старт. Более того, в провинции снимать даже легче и дешевле. Ценность Москвы как трамплина для творческих успехов многократно снизилась. Я долго жил в провинции и очень ее люблю. Да, сейчас работаю в Москве, но для меня этот город больше ценен как офис, где легко решать оргвопросы и откуда легко попасть в разные точки страны.

Этнографическая трансформация

– Ваш учитель Марина Разбежкина говорила, что для режиссера документального кино очень важно найти героя, способного на рефлексию в кадре. А вы от чего отталкивались в своих фильмах?

В.Г. – В первую очередь – от себя. Допустим, листаю соцсети, и вдруг что-то зацепило. Начинаю эту тему раскручивать. Кстати, очень сильно помогают видеохостинги. Если герой хоть немного известный, то про него уже наверняка что-то сняли и выложили на Ютуб. Сейчас можно обойтись без пробных выездов и предварительного знакомства с объективом. Сценарий можно наметить в общих чертах, не вставая с кресла. Но фильм «Дальний план» стал исключением. Не было у наших героев страничек в соцсетях. С ними нужно было знакомиться лично. Мы ездили по кинотеатрам и объясняли, что хотели бы снять фильм. И вдруг в одном из них, в селе Теплое, нам говорят: «У нас тут парень работает киномехаником, мечтает снять свой сериал». И мы понимаем, что это наш герой.

– Это тот Саша, который старается удержать своих земляков перед видеокамерой, а они разбегаются, и он бросает в сердцах «Хрен с кем поговоришь…»?

В.Г. – Да, Саша Смирнов. Уникальный человек. Не каждый представитель московского профессионального киносообщества так же увлечен своим делом, как он. Очень требователен к результату. Снимает быстро, монтирует с легкостью 40-минутные фильмы, потом их удаляет и так по кругу.

– Героями своего нового документального фильма вы сделали блогеров, причем сельских, из труднодоступных районов. Как продвигается эта работа?

В.Г. – Тема для меня крайне интересная. Фильм также состоит из нескольких новелл. Герой одной из них – пастух-оленевод из Богом забытого села – начинает снимать себя на телефон и становится всемирно известным блогером. Всем интересно узнать о жизни стойбища, о тех условиях, в которых люди трудятся. Здесь я вижу не просто экзотику, а глубинные перемены. Я по первому образованию этнограф и привык к тому, что традиционные культуры слабеют, а где-то умирают. Их, можно сказать, оплакивают. А тут все наоборот. Пришли новые технологии, и носители культуры малых народов стали востребованы, суперпопулярны. Эти ребята уже не собираются никуда уезжать, они транслируют свою культуру в глобальном масштабе и гордятся своей национальностью. Хант! Ненец! Это же ресурс. Можно стать блогером-миллионником!
Почему работать сложно? Все мои герои пользовались социальной сетью Инстаграм, которая в марте 2022 года признана в России экстремистской организацией. А у меня почти весь отснятый материал замкнут на эту соцсеть. Даже про героя люди говорят: «Вон пошел пастух-инстаграм». Получается, что на протяжении всего фильма я должен давать соответствующие пояснения. Но тогда это совсем другое кино, из которого исчезают комедийность, легкость, человечность, и мы упираемся в политику. Хорошо, что Минкультуры России позволило отсрочить сдачу проекта. И мы с нетерпением ждем, когда подуют ветры перемен и можно будет вновь работать с материалом, который мы снимали целый год.

– Пусть эти перемены наступят как можно скорее! Спасибо вам за интересный разговор.

Беседовал Димитрий Соколов
Фото из открытых источников