Пугающий цвет хаки

В детстве я очень любил моряцкую форму. Папа приладил мне кокарду со звездой на фуражку. Я был несказанно счастлив. Идя по улице, отдавал честь военным. И они салютовали в ответ. Я понимал, что это игра, но верил, что все не понарошку. Если бы мне отдал честь настоящий генерал, я был бы на седьмом небе от счастья. Это были мои семидесятые.
В двухтысячных стало возможно все. На параде накануне Дня Победы в Рязани генерал-майор отдавал честь детсадовцам, проходившим строем в форме танкистов, связистов, десантников, моряков, летчиков, автомобилистов и даже медсестер. Импровизированным военным оркестром малышей командовал военный летчик – папа одного из воспитанников детсада. Дети были в восторге. Если бы мы в семидесятых получали столько внимания от взрослых, нам интереснее и легче было бы расти и взрослеть.
О параде в детском саду мы с коллегой Татьяной Клемешевой сняли сюжет, который вызвал в социальных сетях шквал комментариев и начал набирать тысячи просмотров в день. Снимали отстраненно, стараясь не вкладывать свои эмоции в кадр. Мы и раньше знали, что, когда малышей одевают в военную форму, общество начинает реагировать неоднозначно. А тут их якобы заставили маршировать, да еще под приветствия профессиональных военных!
Комментарии наших зрителей разделились на две почти равные группы. Одна видела в этом продолжение и преемственность памяти о войне. Другая – осуждала маскарад, видела в «игрушечном параде» чуть ли не глумление над подвигами и героизмом воинов Великой Отечественной. Их аргумент: дети изображают то, о чем понятия не имеют, для них это забава и шуточки, и виноваты, конечно, их «недалекие» родители и воспитатели.
Впереди у нас год подготовки к 75-летию Победы. Снова будет много детей в военной форме – и на параде, и в дет-ских садах, и хорошо бы нам понять, что не так в нашем патриотическом воспитании и в реакциях на него. Работать нам над ошибками или все-таки над собой?
Отставив в сторону субъективные глупости ряда комментаторов и обобщив их высказывания против марширующих детей, я понял, что пугает их и раздражает больше всего. Люди боятся двух вещей. Милитаризации общества, которое может начинаться прямо с детского сада. И романтизации войны, когда вместо чувства ужаса начинаются крики «ура!» и «вперед!».
Сделав военную, вернее, оборонную тему одной из главных в новостях, мы почувствовали запах пороха. И нам это очень не понравилось. Что, конечно, не может не радовать, потому что войны хочет только больное и зомбированное общество, в котором аутоагрессия уже привела к массовым психическим расстройствам.
Была ли накачка милитаризмом в детском саду? Как оператор и журналист я этого не заметил. Может быть, детям кричали на плацу «убей врага!»? Нет. Может быть, военные дяди говорили, как замечательно умереть на поле боя и попасть в рай? Тоже нет. Принимавший парад генерал-майор произносил только одну фразу: «Уважаемые товарищи десантники (танкисты, связисты и т.д), поздравляем вас с праздником Победы!» На что дети дружно и с удовольствием кричали «Ура!». Или слово «победа» уже не для детских ушей? Победа – это же результат столкновения, борьбы, напряжения. А напрягаться сейчас глупо и постыдно, нужно культивировать беззаботность, везде замечать один только позитив?
Пройдет несколько десятилетий, и эти малыши поведут на парад уже своих детей, рассказывая им, как папы и мамы когда-то шили им бескозырки и морские воротники, пилотки и гимнастерки. Поэтому их парад вобрал самое дорогое, что есть у человека, – воспоминания детства, заботу родителей, улыбку мамы и восхищение отца. Не с пуговицы ли, пришитой к детской гимнастерке, начнется у них чувство Родины? Может, это окажется даже поважнее, чем картинка в букваре.
Жалко, что я не снял выпускницу детского сада, а ныне студентку РГУ, читавшую на параде реквием «Через века, через года помните!» Роберта Рождественского. Она не смогла их просто оттарабанить или прочитать ровно и спокойно. Выступили слезы, перехватило дыхание. Дети это видели. Смотрели своими круглыми, бездонными глазами и все понимали. Где же тут милитаризм?
Любую историю можно увидеть и рассказать разными словами. Все зависит от угла зрения. Можно развернуть историю про сволочизм и припомнить людям чемоданы, которые они вытаскивали из горящего лайнера в Шереметьево вместо спасения других пассажиров. А можно – про героизм. Вспомнить 22-летнего борт-проводника Максима Моисеева, пытавшегося открыть заднюю дверь самолета и задохнувшегося в дыму. Как посмотреть…
Мне кажется, что милитаризм начинается с нетерпимости к чужому мнению. С убежденности всегда и во всем в своей правоте. С привычки к любому событию подходить с личной, субъективной меркой. Если у человека аллергия на военную тему, ему даже невинная песенка «Бескозырка белая, в полоску воротник» покажется призывом к всеобщей мобилизации.