Рязанский самородок

Строки Евгения Маркина и сегодня поражают своей точностью и глубиной

17 ноября исполняется сорок лет со дня безвременного ухода известного русского поэта, члена Союза писателей СССР, лауреата первого Всесоюзного радиотелевизионного фестиваля поэзии «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо» Евгения Федоровича Маркина.

Он родился 22 августа 1938 года в деревне Клетино (ныне Касимовского района) Рязанской области. После окончания средней школы учился в Рязанском пединституте и Литературном институте, работал корреспондентом в столичной, республиканской, областной и местной печати. Произведения Евгения Маркина выходили в 60–70-е годы прошлого века отдельными книгами («Личное дело», «Звездный камень», «Лесной ручей», «Стремнина», «Самородок», «Моя провинция»), печатались при жизни этого талантливого автора в «Дне поэзии», журналах «Новый мир», «Юность», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Смена», «Огонек», «Сельская молодежь», «Волга», «Подъем», «Сибирские огни», «Советская женщина», газетах «Комсомольская правда», «Советская Россия», «Труд», «Сельская жизнь», «Литература и жизнь», «Пионерская правда», альманахах, коллективных сборниках, звучали в передачах Всесоюзного радио, переведены на 18 иностранных языков.
После публикации в журнале «Новый мир» (1971, № 10) стихотворения «Белый бакен» («Все простит тебе Исаич, лишь измены не простит!»), которое посчитали посвященным тогда опальному нобелевскому лауреату Александру Солженицыну, Евгения Маркина сначала исключили из Союза писателей (восстановлен посмерт-но в 1988 году), а затем отправили более чем на полтора года (осень 1973 – весна 1975 гг.) в лечебно-трудовой профилакторий, отлучили на несколько лет от печати. Все это в целом и привело к ранней кончине поэта. Но он всегда был любим народом. После ухода поэта выпущено в столичных и региональных издательствах 10 книг Е.Ф. Маркина («Разница во времени», «Мещерские сосны», «Второе рождение», «Серебряный вальс», «Отава», «Дорога», «Я воскресну во имя любви», «Зову тебя в мою Мещеру», «Летят журавли, летят…», «Лесное эхо»). Увидел свет и сборник воспоминаний «О Евгении Маркине».
Многие произведения рязанского самородка вызывают восхищение незаемностью чувств, точностью формы, поэтической смелостью и глубиной. В качестве примера позволю себе привести стихотворение «Притча». Оно, можно сказать, слагалось Евгением Маркиным почти всю его творческую жизнь, еще с 50-х и до конца 70-х годов. Здесь в двух десятках строк высвечена судьба человеческая:

В чистом поле, за седьмой верстой,
рос дубок с волшебною листвой…
По траве
в далекие года
прибегали юноши сюда:
– Научи, пожалуйста, листва,
говорить красивые слова!
В чистом поле, за седьмой верстой,
дуб стоял с волшебною листвой.
По знакомой тропке, вдоль межи,
приходили зрелые мужи:
– Научи, пожалуйста, листва,
нужные придумывать слова!
В чистом поле, за седьмой верстой,
дуб темнеет бронзовой листвой.
И к нему дорогой напрямки
тянутся седые старики:
– Научи, пожалуйста, листва,
мудрые подсказывать слова!
В чистом поле, за седьмой верстой…

На родине Евгения Маркина, в касимовской деревне Клетино, с 1988 года проводится областной праздник поэзии. В нем принимают участие представители творческих союзов, литературных клубов и объединений. Немало стихотворений знаменитого поэта, по праву считающегося летописцем песенной Рязани, положено на музыку.

***

ЛЕСНАЯ ГЛУБИНКА

В 1979 году, за несколько месяцев до безвременной кончины известного поэта и журналиста Евгения Маркина, в рязанской областной печати состоялись первые публикации его стихотворения «Станция Тумская» и очерка «Картошка по-бельковски»

Ушедшие в забвенье города,
поселки,
села –
бывшие райцентры,
остались вам на долгие года
от прежней славы скромные проценты.

Пока еще работает ДК
и есть амбулаторная больница.
А все, что нам казалось на века, –
призывы компартийного ЦК –
теперь лишь только может вдруг
присниться.
Когда кроили карту вкривь и вкось
нещадно,
будто рвались в наступленье,
газетчикам все то назвать пришлось
казенным, тертым словом:
укрупненье.

Так «укрупнили», что повымер люд.
И укрупнят еще не раз, пожалуй.
И наши земли оптом продают,
как будто бы товарец залежалый.
Нет, я не к публицистике клонюсь,
но поделиться должен наболевшим,
когда теряет самородность Русь,
когда изведены русалка с лешим.

Мещера –
родовая сторона,
удельный край царевича Касима,
в груди знобит последняя струна –
мне видеть твой ущерб невыносимо.

Район был Тумский с солнечной сосной,
район Бельковский с центром
Гусь-Железный.
Да можно ль так с глубинкою лесной
небрежно,
будто с вещью бесполезной?!

Касимов-царь – Мещерский Городец,
Спас-Клепики – есенинская школа,
я перед вашей славой не гордец,
не вам мое послание укора.

Но грустно мне,
коль так произошло,
как часто происходит в нашем мире:
бездумно,
ни за что и ни про что
одних подняли,
а других затмили.

Районам прежним –
песнь моя и честь,
они страны великой отголоски.
И «Станция Тумская» все же есть,
и все же есть «Картошка по-бельковски»!

Владимир Хомяков,
город Сасово